«Работа мечты». За кулисами индустрии моды

Луиза поворачивается к Зое, чтобы спросить ее мнение, но та быстро выпадает из разговора, и ей отвечает Мишель, другая бывшая практикантка: «О нет, она полностью в этом, она страшно увлечена, никогда не останавливается, на все соглашается, может остаться до 11 вечера в пятницу». По словам Луизы, подобное отношение можно объяснить тем, что ей пообещали работу: «Когда ты получаешь такое обещание, вкалывать нормально». Затем она рассказывает, как удивлена была предложением Пилар. Пилар ни много ни мало посоветовала обратиться в школу, чтобы «выторговать» такой договор о стажировке, по которому можно было бы ей не платить, а отсутствие зарплаты компенсировать работой в баре[116]:

Я тоже могу всецело отдаваться работе, но у меня есть жизнь, мне нужно есть… Я не хочу работать 24 часа в сутки. Можешь себе представить, каково это — работать 24 часа в сутки? Да, я прошла стажировку, работая в баре! <…> И в конце ты такая вот худенькая, потеряла сорок килограмм.

Когда другие молодые женщины рассказывали о злоупотреблениях у Франка, Мишель, выразив облегчение, что больше там не работает и что у нее «груз с души свалился», рассказывает:

У меня сложилось впечатление, что там все увлечены работой и должны отдавать ей себя целиком, а это не моя тема. Знаешь, преподаватели такие же, они говорят тебе где-то за три недели: «Вы должны нам сделать 20 моделей»… Я не хочу уработаться до смерти, чтобы сделать их дурацкий проект! Честно, не хочу! Я хочу, чтобы у меня было время наслаждаться тем, что делаю, иначе оно того не стоит, это эксплуатация! Честно, система гнилая. Сколько раз я говорила себе: «Я не хочу оставаться в этой среде». И когда вспоминаю учебу, то говорю себе: «Зачем только я в это ввязалась?»

Луиза отвечает: «Они ищут психологически сильных людей, чтобы быть уверенными, что те не сдадутся. В этом и заключается смысл игры — сломать тебя, чтобы посмотреть, поднимешься ты или нет».

Разговор прерывается только около четырех часов авторитарным вторжением Хайке, стилиста у Франка, которая должна назначить каждой из нас манекенщицу для переодевания. Мы переходим в другой угол зала. На стене висят фотографии, сделанные во время примерки: на каждой модели запечатлен выделенный ей наряд. На фотографиях наклеены стикеры с пометками про используемые аксессуары. Каждой из нас выделяется длинная штанга, на которой собраны все «луки» для данной манекенщицы. Фотография, идентичная той, что наклеена на стену, также висит на вешалке, чтобы можно было правильно подобрать аксессуары. Каждая «девочка» переодевается как минимум дважды, и самое важное здесь — точность и быстрота, инструктирует нас по-английски Хайке.

Модели прибывают постепенно, волнами, потому что они приходят с других показов. Это бразильянки, голландки, француженки, кенийки, американки, русские. Лично я должна позаботиться о Джо, шестнадцатилетней канадке, как я прочитала на карточке, наклеенной на вешалку. Некоторые девушки, те, кто больше всего разъезжает, очень устали, потому что Парижская неделя моды — последняя после Нью-Йоркской, Лондонской и Миланской. Прибывает когорта парикмахеров и визажистов, и за час шоурум превращается в огромный салон красоты: повсюду зеркала, целые коробки с муссами для волос и средствами для макияжа, а шум десятков фенов и распылителей лака для волос сливается с музыкой. Каждую модель окружают два-три человека, которые занимаются ею. Чем ближе показ, тем больше журналистов, знаменитостей и фотографов прибывают на бэкстейдж. Фотоаппараты и кинокамеры направлены во все стороны, и повсюду их встречают улыбки. Франк дает интервью различным телеканалам.