Работы о Льве Толстом

толчок дан, и вся статуя разлетелась в прах; щелчок это есть война, а причину гниения видят одни в порче нравов, другие — в неразвитии. Знаменитый Михаил Никол. Муравьев, воспитатель Александра I, видел главную причину преоблада­ния и падения Государств в большем или меньшем просвещении.

Вообще, решительного приговора историкам надо избегать; ибо Вам прямо укажут на его несправедливость.

2° Вы признаетесь, что Ваш х зависит и от вооружения, и от других элементов, а потом вдруг спрашиваете: но что такое дух? и отвечаете, что дух есть множитель, как будто х изображает только действие духа.

Дух есть сила, а сила есть неизвестная причина. Мало того что причина, но еще и неизвестная. Мы можем вычислять действия, проявления сил, а не самые силы.

3° Историки в том и погрешают главным образом, что ищут причину; надо искать законы, а не причины. Что касается до влияния духа армии, об этом поло­вина курса тактики говорит без умолку.

Я Вам покажу об этом во всякой тактике целые рассуждения, подкрепленные примерами. Медем говорит: мы даем не безусловные правила; мы требуем прежде всего действий, сообразных с обстоятельствами. Взятие Гальберштата, Кареля и других городов в 1813 и 1814 приписывается именно духу. Поход Суворова в 1799 году — духу. Начало кампании Наполеона — духу. Сам Наполеон, прибыв еще ге­нералом в упавшую духом армию, написал приказ с целью поднять дух. Но мне кажется, что толку до тех пор не будет, пока будут приписывать выигрыши и про­игрыши какой-то причине, выражающейся в явлении; надо искать закон, а не при­чину. Вам могут сказать: "Вы говорите о воинском духе: хорошо! Но кто поднял дух в 1796 году в истории французской армии? Ответ: Бонапарт. Следовательно, Бона­парт выиграл кампанию" Вот к чему ведет ваша критика тактиков. К тому же в тактике Медема на каждом шагу говорится: "Правил нет, надо просто всегда дей­ствовать сообразно с обстоятельствами". Это самое я подтверждаю в конце Введе­ния к обзору кампаний 1812 и 1813 годов. Тактиков не в чем упрекнуть относитель­но отсталости. Они виноваты только в том, что до сих пор не искали законов сражений и кампаний, а не искали потому, что не знают математики».

С особенной резкостью сказалось влияние военно-славянофильских тенденций Урусова на трактовке Толстым фигуры Кутузова. Я приводил выше цитату из пер­воначальной редакции романа, где Кутузов назван сластолюбивым, хитрым и не­верным. Таким продолжало оставаться официальное отношение к Кутузову, ска­завшееся в труде Богдановича об Отечественной войне и отсюда перешедшее к Толстому. Урусов значительную часть своей книги посвящает защите и возвели­чению Кутузова и его тактики. В первой главе Урусов делает общую характеристи­ку Кутузова, сопоставляя его с Наполеоном и возражая Богдановичу: «Если бы только в войнах с турками снискал себе славу до того времени кн. Кутузов, то и тогда выбор комитета пал бы на него; потому что в тогдашних критических обстоя­тельствах не военный гений нужен был нам, а великий ум; но этим именно даром обладал Кутузов, и вся Россия это знала. Впрочем, не с одними только турками сражался Кутузов. Истинную славу великого военноначальника Кутузов стяжал себе в 1805 году против Наполеона. В Аустерлицком поражении Кутузов участвовал как подчиненный Австрийского полковника Вейротера; но там, где он действовал как главнокомандующий, войска наши покрыли себя славой. Избранием Кутузо­ва в звание главнокомандующего армиями труднейшая часть кампании выигры­валась. Каким образом довершится поражение Наполеона, об этом узнаем из весьма простого и ясного ответа, данного Кутузовым на вопрос одного из своих родных. Его спросили: "Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона?" — Он отвечал: "разбить?.. Нет! а обмануть — надеюсь" Тактика Кутузова была поня­та и оценена более всего императором Александром. Эта тактика привела в 13-м году к Лейпцигу, а в 14-м к Парижу. Вот ее сущность '.Действуя против Наполеона, должно отступать, избегая боя; действуя против его маршалов, должно наступать; в случае же неизбежного сражения против Наполеона, дайте только направление обороне; частные начальники исполнят свое дело, если вы будете иметь в виду муд­рое правило «laisserfaire». Обобщить это правило, распространить его на какого угодно генерала, весьма легко; в своем месте мы заявим эту тактику в виде матема­тического закона.