Рабство по контракту

Он привалился спиной к стене, чтобы отдышаться немного и прийти в себя, но тут увидел, что навстречу ему идут еще более странные существа. Их было двое, и выглядели они как персонажи из фильма ужасов, которых зачем-то облачили в прокурорскую форму. Брюки со стрелками безукоризненно наглажены, нашивки и погоны сияют золотом, даже кители подогнаны по фигуре (если только можно назвать фигурой расплывшееся бочкообразное тело), но над воротничками серовато-синих рубашек виднеются клыкастые морды, покрытые густой бурой шерстью, на которых особенно нелепо выглядят синие фуражки с золотыми гербами. Из рукавов форменных кителей вылезают лапы с длинными кривыми когтями, маленькие красные глазки сверкают злобным огнем. Ниже штанин синих брюк с лампасами тоже виднелись лапы, немного похожие на медвежьи, и походка соответствующая — цепкая такая, вперевалку…

В первый момент Павел чуть не вскрикнул от ужаса. Но чудовища прошли мимо, деловито цокая когтями по полу, и, кажется, вовсе не обратили на него внимания.

«Это, наверное, и есть «оборотни в погонах!» — догадался Павел. Так вот как они выглядят на самом деле…

Ему показалось, что в коридоре он простоял довольно долго. Время от времени мимо него деловито сновали люди-скелеты. Одни несли какие-то бумаги, другие о чем-то переговаривались между собой и за каждым из них тянулись длинные полупрозрачные нити, делающие их похожими на кукол-марионеток.

Павел искренне обрадовался, когда увидел перед собой единственное живое лицо — испуганное, бледное, но живое, человеческое! На него смотрела совсем юная девушка с длинными светлыми волосами, и в ее глазах он увидел мольбу о помощи. На тонком запястье поблескивал узкий серебряный браслет с бирюзой — наивное девчачье украшение, которое так не вязалось с мрачной окружающей обстановкой.

— Павел Петрович! Павел Петрович, вы слышите?

Он потряс головой, и наваждение исчезло. Вокруг снова было все как всегда, мир вернулся на круги своя. Перед ним стояла Марьяна Шатова из кадровой службы — та самая, что оформляла его на работу.

— Павел Петрович, договоры по консалтингу посмотрите, пожалуйста!

— Да, да, конечно. Сейчас.

Он поправил очки, взял у нее из рук пухлую пачку бумаг. А с ее лица — лица взрослой женщины — все смотрели девчоночьи глаза. Будто ждали чего-то…

Павел вернулся к себе ни жив ни мертв. Хорошо еще, что Александр Анатольевич сразу увел прокурорских «оборотней» в переговорную, и там его присутствия не потребовалось! Когда они проходили мимо него, Павел весь сжался, ссутулился и уставился в пол, чтобы не дай бог, не встретиться случайно взглядом. А ну как вместо гладко выбритых холеных физиономий снова увидит клыкастые морды?

До самого вечера он просидел за столом, вперив невидящий взгляд в договоры по консалтингу. Со стороны, наверное, казалось, что Павел внимательнейшим образом изучает документы (по крайней мере, он на это надеялся!), но на самом деле он не смог прочитать ни слова.

Теперь он без всякой цели бродил по ночной Москве. Машину оставил возле офиса — садиться за руль с трясущимися руками было бы чистым безумием! Он устал, замерз, но домой возвращаться совершенно не хотелось. Пустая и темная квартира пугала его. Как там говорил тот старик в темной избе, который не то привиделся ему в новогоднюю ночь, не то и вправду подобрал его раненого на дороге? «Один человек только в гроб ложится».

Павел ускорил шаг. Какой-то прохожий — широкоплечий парень в черной кожаной куртке — обгоняя на узком тротуаре, толкнул его, поскользнулся и чуть не упал.

— Смотри, куда прешь, козел! — проворчал он.

Павел даже не обернулся. Парень двинулся было на него, но, наткнувшись на его взгляд, как-то стушевался и отошел в сторону. Черт его знает, что на уме у этого странного чувака в дорогом пальто, распахнутом на груди, несмотря на ледяной ветер, и почему он бродит по городу пешком поздней ночью, с таким странным окаменевшим лицом и совершенно пустыми, будто мертвыми глазами?

— Ты это… Псих, что ли?

Он повертел пальцем у виска и быстро зашагал прочь, словно вдруг вспомнил про какое-то очень важное дело, не терпящее отлагательств.

«А что, может, и псих… — грустно подумал Павел. — В самом деле, вот так, наверное, и сходят с ума!»

От одной этой мысли стало страшно. Курс клинической психиатрии в свое время он прослушал вполуха, ибо специализироваться на ней не собирался, а старенький профессор Савушкин никогда не валил студентов на экзаменах, но ведь кое-что осталось!

Значит, так. Если верить науке, галлюцинации — один из симптомов шизофрении. А эта болезнь подлая, и спровоцировать ее может что угодно — травма, например, или сильный стресс… Ничего удивительного тут нет — после аварии у него вполне могло быть сотрясение мозга.

Павел сжал зубы и даже застонал от ужаса и бессилия перед надвигающимся несчастьем. Как сказал кто-то из великих, «Не дай нам Бог сойти с ума, уж лучше посох и сума…»