Рабы Парижа

Ортебиз и Поль насмешливо смотрели на него.

Батист протирал очки.

После довольно продолжительного молчания адвокат сказал:

— Сдаюсь!

Доктор и Поль Виолен покатились со смеху.

— Записывай, — продолжал Маскаро. — Он должен отвести вас в ближайшую гостиницу и потребовать у хозяина книгу записи постояльцев за тысяча восемьсот пятьдесят седьмой год. Перелистав ее, вы обнаружите, что в сентябре там останавливалась группа из девяти музыкантов, которая прибыла в двух каретах из Тура и через несколько дней отправилась в Париж. Их руководителя звали Вигуре.

Батист сделал паузу.

— Я успеваю, — успокоил его адвокат и перевернул страницу записной книжки.

— Вы убедитесь, что в книге больше нет никаких музыкантов и сделаете вывод, что именно Вигуре увел с собой мальчика.

— Великолепный ход! — оценил доктор. Виолен кивнул.

— Все это еще только цветочки, — самодовольно усмехнулся Маскаро.

— Так давай же скорее ягодки! — воскликнул Катен. Хозяин агентства снова стал серьезен.

— На полях книги вы обнаружите копию паспорта Вигуре. Вот она: «Жак Вигуре, родился в Бургонсе в году тысяча восемьсот двадцать седьмом. Рост один метр семьдесят два сантиметра. Глаза маленькие, серые, косые. Лицо румяное. Особые приметы: на безымянном пальце левой руки отсутствует первый сустав». Если вы после этого спутаете Вигуре с другим музыкантом, то вы просто олухи.

— Величай этим титулом Перпиньяна. Сыщик он, а не я, — огрызнулся адвокат.

— Найдя эти важные сведения, — продолжал Батист Маскаро, — наш сыщик будет пыжиться от гордости, словно он сам оказался наследником де Шандоса! И тут же заявит, что в Вандоме больше делать нечего. Поиски следует продолжать в Париже. Ты одобришь его мнение и немедленно увезешь герцога. Нельзя оставлять его там одного!

— Понятно, — ухмыльнулся Катен. — Я уверен, что он и сам захочет поскорее попасть в Париж. Только что мы будем здесь делать?

— Перпиньян отведет вас на Иерусалимскую, поскольку приезжие артисты должны были зарегистрироваться в полиции.

— Зачем ты впутываешь в это дело полицию? — заволновался Ортебиз.

— Для большей достоверности. Не бойся, туда обращаются за справками сотни людей в день!

— Продиктуй, что нам скажут в полиции, — напомнил Катен.

— Сначала ничего определенного, — сказал Батист. — Вас будут посылать из кабинета в кабинет до тех пор, пока герцог де Шандос не назовет себя и не предложит деньги. Тогда полицейские агенты начнут рыться в архивах и через неделю вы получите ответ.

— Который гласит?..

— Что артист Вигуре был в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году приговорен к двухлетнему тюремному заключению за то, что избил и ранил своего конкурента.

— А где он сейчас? — поинтересовался Поль Виолен.

— Вышел на свободу и находится под надзором полиции. Переменил профессию и торгует вином в переулке Дюплекс, недалеко от заставы Этуаль.

— Погоди, я запишу адрес, — прервал господина Маскаро адвокат.

— Можно продолжать?

— Да.

— В этом переулке всего одна винная лавка и вы легко узнаете Вигуре по обрубленному пальцу. Как только он поймет, кого вы ищете, он разразится бурным потоком грязной брани. Мальчик действительно играл в его оркестре несколько месяцев. «Он был горд, как павлин и ленив, как ящерица», — скажет Вигуре. Пьер так понравился его капельмейстеру Фрицу, что тот сбежал из оркестра вместе с мальчишкой. Без Фрица дела шли все хуже и в конце концов Жаку Вигуре пришлось стать виноторговцем.

— Я должен спросить его, какова судьба капельмейстера?

— Ты делаешь успехи, Катен!

— А что ответит Жак?

— Будет сыпать проклятиями. Но ты пригрозишь ему тюрьмой за похищение ребенка. Он сразу же притихнет и пообещает разузнать все, что вам угодно. Дня через четыре он сообщит, что его бывший капельмейстер находится в богадельне Сен-Маглуар.

— Я ее знаю, — сказал адвокат. — Мы с Перпиньяном отведем туда герцога и станем расспрашивать Фрица о мальчике.

— Фриц — старый, хитрый эльзасец. Вы увидите его трясущимся от дряхлости, почти умирающим. Шепни де Шандосу, чтобы он верил старику лишь наполовину. Капельмейстер расскажет вам с сильным немецким акцентом, как он любил Пьера и в какой восторг приводили его музыкальные способности мальчика. Он мечтал устроить ребенка в консерваторию, чтобы сделать его великим композитором, вроде Вебера или Моцарта. Поэтому Фриц отказывал себе во всем, вплоть до вина и табака, чтобы обеспечить вундеркинда всем необходимым для занятий и нанять учителей.

— Какое благородство, — заметил Катен.

— Не волнуйся: слезы старого крокодила тронут душу герцога. Он увидит, что его сын пробивался в жизни собственным трудом и талантом, как достойный потомок де Шандосов.

— Фриц скажет нам, наконец, адрес Пьера?

— Автор кончает роман там, где сочтет это нужным, — ответил Батист Маскаро, иронически выделив слово «роман».

— И когда же ты его закончишь? — проворчал уязвленный адвокат.

— Успокойся, уже скоро. Пиши дальше…

Катен вздохнул и перевернул очередную страницу.