Читаем Race Marxism полностью

Теперь у нас есть глубокое понимание того, что такое Критическая расовая теория (расовый марксизм), и картина вырисовывается мрачная. Теперь мы переходим к практическим вопросам. В этой главе мы рассмотрим праксис критической расы, то, что и как делает критическая расовая теория. Хотя это немного банально, я призываю читателя помнить о максиме "Критическая расовая теория - это то, что делает Критическая расовая теория", пока мы продолжаем. Критическая теория должна быть связана со своим критическим праксисом, и критическая расовая теория не является исключением. Критические теории определяются не только тем, что они думают, но и тем, что они делают. Действительно, марксисты никогда особенно не стеснялись этого основного факта. Например, на сайте marxists.org в энциклопедии марксизма есть статья "практика и теория", и она гласит следующее,

Практика означает деятельность, имеющую средство и цель. Эти слова (практика, действие, деятельность, праксис, труд, поведение) используются с разными значениями разными авторами в разное время на разных языках. Важным моментом является то, что для марксистов практика включает в себя ментальные, теоретические или идеологические аспекты. Эти идеологические или ментальные аспекты могут быть абстрагированы от практики лишь относительно. Противопоставление теории и практики всегда лишь условно и относительно.

Практика активна, а не является пассивным наблюдением, и направлена на то, чтобы что-то изменить. Практика отличается от деятельности в целом, потому что практика неотделима от теории, которая дает ей средства и цель, в то время как деятельность или поведение обычно включают в себя необдуманные рефлексы. Практика реализуется только через теорию, а теория формулируется на основе практики. Всякий раз, когда теория и практика разделяются, они впадают в искаженную односторонность; теория и практика могут полноценно развиваться только в связи друг с другом.

Человеческая деятельность всегда целенаправленна, но на самых ранних этапах развития общества, до появления разделения труда, не было разделения между теорией и практикой. С развитием разделения труда теоретическая сторона развития человеческой деятельности отделилась от практической, а контроль за трудом стал самостоятельным видом деятельности.

Различие между объектом практики, который изменяется, и средствами практики, которые "расходуются", важно для осмысления практики. Также следует отметить, что есть "практика" (в целом) и "практики", каждая из которых направлена на достижение конкретных целей и использует конкретные средства.

Практика - критерий истины. В этом смысле "практика" должна пониматься в самом широком смысле, включающем множество видов умственной и материальной деятельности, которые способствуют изменению знания и мира. 201 (выделено жирным шрифтом, курсив в оригинале)

Помимо того, что это звучит в религиозном духе ("до развития разделения труда не было разделения между теорией и практикой"), мы должны понимать, что именно это имеется в виду, когда Кимберли Креншоу говорит о том, что межсекторность - это практика. Именно это имеется в виду, когда Робин ДиАнджело предупреждает, что антирасизм - это "пожизненная приверженность непрерывному процессу", который равносилен практике. Для марксистского теоретика любого толка, включая теоретиков критической расы, практика - это религиозный долг. Именно так происходит развитие диалектики. В переводе на язык теории критической расы эта религиозная заповедь звучит так: "До насаждения господства белой расы не было разделения между теорией и практикой", и именно к этому первозданному состоянию стремится вернуть нас революция критической расы. Если углубиться в этот вопрос, то его можно понять в терминах гегелевской веры в то, что последним шагом перед актуализацией Абсолютной идеи является совершенствование Практической идеи, которая затем синтезируется с Теоретической идеей. Именно это теологическое обязательство стремятся актуализировать все марксистские теоретики, и именно на этом основываются обязанности совести, лежащие в основе их материалистической и культурологической веры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука