Ради общего блага (СИ)

Среди доноров в лондонских клиниках только и было разговоров, что о том, как Махмуд Т. завершил на первой выемке. Как шептались по углам, из него извлекли всё, что возможно, за одну операцию. Парня знали многие помощники и доноры, и многие о нем горевали. Уж не знаю, откуда брались жуткие слухи, от которых мурашки шли по коже, но среди наших рождалась новая легенда, которую, наверное, будут передавать из уст в уста новые поколения.

Я сама ходила будто в трансе с того самого дня, когда была назначена операция и когда Заганос сказал мне о своем собственном извещении. Всё происходило слишком быстро, неотвратимо быстро. Иногда мне казалось, что Томми был прав, предчувствуя трудные времена.

Дней через пять меня вызвали в Центральное управление к моему куратору. Я увидела Томми в холле и подошла к нему.

- Тебя тоже вызывают? – с беспокойством спросила я.

«Только бы не извещение. Только бы не извещение…» - билось у меня в сознании.

- Ничего страшного, просто мне поручат нового донора здесь, в Лондоне, - он смущенно улыбнулся. – Знаешь, миссис Пайн говорит, что в последнее время я стал лучше работать. Но это скорее твоя заслуга, что ты переслала мне те записи.

- Ты недооцениваешь себя, Томми, - я улыбнулась. – Ну, раз теперь мы будем чаще пересекаться, приезжай ко мне вечером или на выходных.

Он вздохнул.

- Будем надеяться, что получится. Всё равно я еще побаиваюсь, что ты возьмешься за слишком трудное дело. У тебя и так вид уставший. Ты ведь почти не спишь, я прав?

Я опустила взгляд.

- До сих пор не могу не думать про Махмуда. Он и года после Хейлшема не прожил… жаль его.

На табло мелькнули цифры, обозначающие время до конца текущего приема у кураторов. В очереди к миссис Пайн оставался всего один помощник помимо Томми.

- Жаль, Кэт… ох, смотри, мне уже пора. Созвонимся.

Мы на миг обнялись и поспешили каждый к своему куратору.

*

Заганос получил извещение и в течение пяти дней должен был оставить съемную квартиру, передать транспортное средство в общий фонд и прибыть во Второй Королевский госпиталь. Его куратором назначили доктора Мерсера. Эта новость меня настораживала: во Втором когда-то работала Дженнифер, и она говорила, что к нашим там относятся хуже, чем к скоту на убой, а кое-кто из врачей продает на сторону лекарства строгого учета, предназначенные для доноров, но пока это не доказано, да и никого не волнует, получаем ли мы обезболивающие.

Оформив необходимые бумаги, я поехала к Заганосу. Он как раз собирал чемодан – когда я следом за ним зашла в комнату, то увидела разложенные в две стопки вещи, видимо, те, которые он собирался взять и те, которые планировал отдать кому-то.

- Ну что, Кэти, всё в силе? – удивительно, как он еще находил в себе силы говорить так спокойно.

- Сегодня мне выдали пропуск помощника в отделение, - так же почти беззаботно ответила я.

- Значит, ты в курсе, что меня передают Мерсеру, - Заганос сел на диван, и я устроилась рядом. – Это полная засада. Тот еще тип. Как хирург он посредственность, зато умеет лизать политикам задницы… прости за выражение, но тут по-другому и не скажешь.

- Я тоже слышала о нем пару-тройку нехороших историй, - осторожно сказала я.

- Поэтому… - Заганос вздохнул и помолчал, не сразу решаясь откровенно говорить, даже несмотря на то, как мы были близки. – Я хочу сразу отдать тебе самые ценные для меня вещи. Чтобы там, в клинике, никто чужой их даже не видел. С собой заберу только то, что показывать не жалко. Бумагу, карандаши, всякую мелочь в этом роде. Мои записи по медицине тоже оставишь себе, сделай копию для Томми, это ему пригодится. Может, если он станет таким помощником, как я когда-то, его дольше оставят в этом статусе. Возьмешь мою Коллекцию…

Он поднялся, достал из шкафа сундучок, такой до боли знакомый на вид, и поставил на журнальный столик рядом с нами. Я потянулась рукой – у меня был точно такой же сундучок, только с чуть меньшим замком – но отдернула пальцы, вспомнив, что это не моя Коллекция.

- Ну что ты, Кэт, можешь посмотреть, - Заганос протянул мне ключ. – Теперь всё это твое.

У меня слёзы текли по щекам, когда я видела такие знакомые вещи, многие из которых были и у меня, но я лишилась большей части своих дорогих сердцу мелочей, в спешке уехав из Коттеджей, подальше от Томми и Рут.

Пара жетонов с ярмарки. Блокнот со стихами Кристины С.. Календарь Патриции – ох, я уже потеряла надежду, что еще когда-нибудь такой увижу и снова перелистаю страницы с портретами одноклассников и наставников.

Открытка с каким-то восточным пейзажем – я смутно помнила, такие привозили в Хейлшем.

Намного больше здесь было вещей, которые у меня никаких ассоциаций или воспоминаний не вызывали, но спросить о них я боялась.

Только прядь золотистых волос я осмелилась взять в руки и спросила:

- Может, это ты оставишь при себе? Это же память…

Заганос прикусил губу.