Радин

– В тот день, когда муж покончил с собой, я приехала на рынок, чтобы выбрать розы для приема, а возле ворот продавали целую груду мокрых цветов. Оказалось, они приплыли с кладбища, размытого весенним паводком. Целый пласт земли рухнул в реку в районе Оливейры, клошары вылавливали венки баграми и тащили на рынок. Глядя на эти цветы, я испытала даже не предчувствие, а то, что древние называли суперститио, суеверный ужас, понимаете?

Радин молча кивнул, слезы уже подступали к глазам, он зажмурился и стиснул зубы.

– Вы вызываете у меня такой же ужас. – Она подняла вазу с земли, обогнула Радина и направилась к двери. – Вы опасный сумасшедший. Я думала, вы обычный вымогатель, но я ошибалась.

Она несла тюльпаны перед собой, как трофей на военном параде, каблуки сандалий оставляли ямки в земле. Ветер с реки усилился, стекла, прислоненные к стене оранжереи, тонко задребезжали. Радин вышел в коридор, миновал гостиную, где завели пластинку для танцев, толкнул знакомую дверь, вышел на задний двор и горько заплакал.

Лиза

На Лондон я зарабатывала в клубе на руа Беко.

Клуб открыла девушка из нашей школы, она работала на Мальте, а потом вернулась домой с деньгами. Помещение было не таким засаленным, как обычно, кожаные диваны, никаких свечей на столиках, так что в зале не пахло жженым волосом. Балетных было немного, в основном девчонки, только что приехавшие в страну, правда, все говорили по-английски, чтобы скрыть происхождение. Португальский знала только румынка с огромной задницей, из которой худое тело торчало, будто проросший лук из луковицы, очень успешная, говорили, она там с первого дня.

Придя туда впервые, я завернулась в красную шаль и показала танец осы – долго вытряхивала осу из шали, махала руками, а оса норовила меня ужалить. Танец успеха не имел, а хозяйка посоветовала не устраивать античный театр, купить флакон магнезии и крепче держаться за шест. Когда приходишь из балета, танцевать у шеста не слишком весело и довольно тесно, а если ты небольшого роста, то могут не заметить, и не будет ни приватных танцев, ни чаевых.

Мне одолжили серебряные стрипы и поношенные тряпки, а через месяц я купила платье со стразами и бижутерию. Клиенты любят, чтобы девушка сияла, так что у нас все ходили в браслетах из китайской лавки напротив. В этом районе много клубов, и все китайцы торгуют латексом и масками из лебяжьего пуха.

Ивану я говорила, что мою полы в школьных залах, одно время я и вправду их мыла, но после этого на утренней репетиции чувствуешь себя больной старухой. Косметику я снимала еще в клубе, в гримерке, ее просто в три слоя накладываешь, особенно блестки, а вещи запирала в шкафчике.

Самое трудное в этом деле – не поссориться с охраной и менеджером. Мне нравились танцы у дивана, на четверых клиентов, диван был в форме полумесяца, а напротив – деревянный круг, будто маленькая сцена. Весь остальной пол в клубе был плиточный, чтобы лучше отмывался. Ходить по нему в стрипах было непросто, поначалу я держалась рукой за стену, так и ходила вдоль стен, пока не привыкла.

В клубе я не была с начала сентября, весь мой заработок был в желтом конверте и пропал в одночасье, а начинать сначала у меня просто нет сил. Несколько раз видела в городе наших девчонок – на улице, без перьев их не сразу узнаешь, – но не здоровалась, сама не знаю почему.

Все провалилось в темноту, хрустальные лампы, big girl don't cry, хозяйка в шелковом кимоно и сербы-охранники. Как будто ночью я танцевала в вересковом холме, а выйдя из его распахнувшихся створок, забыла и стрекозиные танцы, и музыку, и лица прозрачных хозяев.

Глава третья Плачущая рыба капитана Видала

Гарай

Он пришел ко мне в отчаянии, но шел-то он не ко мне. Это я сначала обрадовался, увидев его на крыльце, волосы у него стояли торчком, как в те времена, когда мы играли в хоккей на траве. Я провел его в кухню и стукнул бутылку красного на стол. Оказалось, что он бродил по берегу часа три, пока не вышел к маяку, потом сообразил, что я живу недалеко, свернул к портовым складам и нашел мой квартал.

Я уже не мог вернуться к гостям, сказал он, когда перестал трястись, какой уж тут перформанс, когда мальчишка не выплыл. Варгас нужен был катарсис, сказал он потом, ей нужны были заголовки, однако мной она рисковать не хотела. Когда русский попался мне на мосту, я не знал, что она его наняла! За ним половина города гонялась, он задолжал и кубинцам, и китайцам, а с виду такой смазливый белокожий школьник. Я хотел всучить ему пару сотен, чтобы он отыгрался, вот и пошел к нему.

Я только плечами пожал. Алехандро Понти идет за мальчишкой к нему домой, чтобы дать ему денег? Да у него воды из лужи не допросишься! И вся семья у них такая, бережливы, как сантаренские купцы. Помню, мы выиграли у «Красных беретов» в девяносто шестом, и его родители устроили вечеринку в нашу честь, и там подавали лимонад и сухарики, это на одиннадцать здоровых лбов, не считая тренера!