Радио молчание

На первом уроке в среду всех выпускников отправили в аудиторию НОЦ, чтобы они сидели там и корпели над своими эссе для университета. Правда, мало кто занимался делом. Мое эссе вышло довольно-таки неплохим, и под «неплохим» я подразумеваю, что такого отборного – и убедительного! – бреда я в жизни не писала. Но поскольку значок старосты у меня отобрали, параграф, посвященный внеклассным занятиям, пришлось вычеркнуть. И теперь я судорожно придумывала, чем бы его заменить.

– Вы ведь поэтому все лето зависали вдвоем?

Похоже, почти вся школа была в курсе, что мы с Аледом два месяца тусили вместе. Это привлекло всеобщее внимание только потому, что я была синим чулком и не интересовалась ничем, кроме учебы. И с последним утверждением я даже поспорить не могла.

Я хотела соврать Джесс, но в стрессовых ситуациях я всегда паникую, поэтому проблеяла что-то вроде:

– Эм-м, я не могу… Мне запрещено говорить.

– Вы разве не в одном городе живете? – спросила соседка Джесс.

– Ну да, в одном, – кивнула я.

В следующую секунду все в радиусе пяти метров смотрели на меня.

– Просто, раз ты теперь работаешь над шоу, то тебе нужно быть поближе к его создателю.

– Э-э-э… – У меня вспотели ладони. – Это совсем не обязательно.

– Но в тамблере пишут другое.

На это я ничего не ответила, поскольку она была права. Все в тамблере были свято убеждены, что мы с Создателем – лучшие друзья. Ну, тут они почти угадали.

– Что значит «запрещено говорить»? – спросила Джесс, ухмыляясь, словно она в жизни так не веселилась. Мы с ней никогда не были особенно близки; в школе Джесс была известна в основном своим ужасным фальшивым загаром. В десятом классе учителя чуть не уволили из-за того, что на уроке он назвал ее «копченые ноги».

– Потому что… – я чуть было не сказала «он», но вовремя спохватилась, – этот человек не хочет раскрывать свою личность. – Я выдавила из себя смешок. – Типа, это часть тайны, окружающей «Город Юниверс».

– Он твой парень?

– Что? Кто, Радио?

– Алед.

– Нет.

Джесс продолжала ухмыляться. Остальные потихоньку утрачивали к нам интерес и возвращались к своим занятиям.

– Погодите, вы сейчас об Аледе Ласте? – воскликнул кто-то с дальнего конца моего стола. Я обернулась и поняла, что все это время там, качаясь на стуле, сидела Рейн Сенгупта. – Сомневаюсь, что это он. Алед – самый тихий парень в мире, – уверенно заявила она, постукивая по столу линейкой. А потом перехватила мой взгляд, выразительно подняла брови и едва заметно улыбнулась, так что я сразу поняла: Рейн врет. – К тому же Дэниел Юн ни за что бы не стал заниматься этим творческим дерьмом, – продолжала она. – И тем более дружить с видеоблогером.

– Хм-м, и то правда, – протянула Джесс.

Рейн поболтала ногами, так что ее стул опасно накренился.

– Скорее всего, мы его даже не знаем, – сказала она.

– Но мне жутко интересно, кто это! – Последние слова Джесс произнесла слишком громко, и учительница наконец заметила, что мы заняты чем угодно, только не своими эссе.

Стоило Джесс отвернуться, и Рейн быстро показала мне пальцами знак мира. Я не решила, глупо это или круто, зато мой взгляд упал на лежавший перед Рейн листок бумаги. Предполагалось, что это распечатанный черновик ее сочинения для университета, но он был девственно чист. Когда урок закончился, я хотела подойти и поговорить с Рейн, но она незаметно выскользнула из аудитории.

В следующий раз я увидела ее только после занятий. Она шла в трех шагах впереди меня, направляясь в сторону железнодорожной станции, так что нам было по пути. Обычно я избегаю общения с людьми, которых плохо знаю, но тут решила изменить своим привычкам. Мне не давало покоя то, что она сделала утром.

– Рейн!

Она обернулась, и я в очередной раз залюбовалась ее стрижкой. Я бы убила за такие волосы. Мои невыносимо кудрявились, хотя я старательно укладывала их каждое утро – и даже боюсь представить, что бы творилось у меня на голове, постригись я коротко.

– О, привет! – улыбнулась Рейн. – Как дела?

– Нормально, спасибо. А как у тебя?

– Честно говоря, так себе.

Выглядела Рейн тоже не очень. Но тут она не выделялась из общей массы.

– Я искала тебя в столовой…

Рейн рассмеялась с таким видом, будто знала что-то, чего знать не должна.

– К сожалению, я наказана.

– Что? Но почему?

– Ты же в курсе, что на экзаменах я, мягко говоря, не блистала?

– Ну да…

– Теперь я вынуждена заниматься на большой перемене и когда у нас нет уроков.

– То есть тебя даже обедать не пускают?!

– Почему же, пускают. На обед мне выделили целых десять минут. Остальные сорок я торчу в приемной доктора Афолаян и делаю домашку.

– Но это же… неправильно.

– Вот именно! Не просто неправильно, а бесчеловечно.

Мы свернули за угол; начал накрапывать дождь, и серость неба смешалась с серостью тротуара. Я раскрыла зонт и убедилась, что места под ним хватит нам обеим.

– Так ты что, знаешь Аледа Ласта? – наконец задала я мучивший меня вопрос. – А то мне показалось, что ты врешь Джесс прямо в лицо. И это, кстати, было потрясающе.

Рейн с улыбкой кивнула.