Радио Судьбы

Оставался только один вопрос: лезть в проем вперед головой или ногами? Ваня на секунду представил себе Сержика, взлохмаченного, нахмурившего лоб. Сержик размышлял вслух:

— А как бы ты катился с горки, доблестный кавалер? Вперед головой или ногами?

— Ну, конечно, ногами. Если катиться вперед головой, то можно больно удариться.

Сержик помолчал, будто взвешивал его слова, и потом одобрительно кивнул:

— Я думаю, ты прав. Ты, как всегда, прав. Действуй, РЫЦАРЬ!

Забраться в проем оказалось непросто. Если бы рядом был этот ящик, который он только что так здорово сломал… Если бы на него можно было встать…

Но, в конце концов, он справился. Протиснулся в узкую черную пустоту — ноги заскользили по гладкому металлу — и некоторое время держался руками за края ниши. Потом решился, отпустил руки, сложил их над головой и быстро полетел вниз.

* * *

Двенадцать часов десять минут. Ферзиковский РОВД.

Генерал без армии. Что может быть глупее?

Севастьянов чувствовал себя сидящим в автомобиле без двигателя и без колес. Только руль в руках, и ничего больше.

Ну ладно, не стоит так переживать. В конце концов, части скоро подтянутся, все станет на свои места, и тогда он начнет по-настоящему командовать.

Но чтобы делать это автоматически, ни на что не отвлекаясь, ни о чем постороннем не задумываясь, надо хорошенько усвоить исходные данные.

Итак, ситуация. В подмосковном лесу, в ничем не примечательном с виду месте, валяется нечто, распространяющее вокруг себя очень странное электромагнитное поле. Может быть, это поле имеет не только электромагнитную природу, не исключено, что в нем есть и другие составляющие.

По крайней мере, его действие настолько сильно, что заставляет человека совершать странные поступки. Нет, не просто странные — жестокие, агрессивные, вплоть до убийства.

«И самоубийства», — шевельнулась мысль.

«Да, это так».

Еще раз. Все по порядку. Поле существует, оно материально. Оно действует на электронику и на человека. Оно очень опасно. Это — в пассиве.

Что в активе? Оно постоянно. Не изменяет своих границ. Не пытается передвигаться. И это — плюс.

Конечно, Севастьянов не знал наверняка, так ли это на самом деле, но ведь с Ферзиково ничего не случилось. Здесь пока все спокойно. Значит, логичным будет предположить, что поле осталось в тех границах, которые обозначила электроника «Щита-8».

Пока от него мало что зависит. Территорию оцепляют, и это хорошо. Нельзя, чтобы туда попал кто-нибудь из людей. А что касается тех, кто там уже находится… С ними будут большие проблемы.

«Если еще кто-то остался в живых», — подумал Севастьянов.

Он склонился над картой. Четыре населенных пункта, расположенных внутри ПЯТНА. Четыре деревни. Гурьево — около семидесяти жителей, Черкасове — шестьдесят человек, Бронцы — сто, если верить карте, и Юркино, отмеченная, как нежилая. Итого — около двухсот тридцати человек.

«Сделаем поправку на то, что сегодня — будний день, кто-то мог уехать на работу или по делам в более крупные населенные пункты, предположим, что там осталось около двухсот человек. Меньше батальона».

«Боевые потери», — подумал он. Не хотелось бы заранее списывать эти две сотни со счетов, но… Видимо, придется.

Что он может сделать? Что он может сделать прямо сейчас и что он вообще может сделать?

Блокировать этот район — со всех сторон, чтобы даже мышь не проскочила. Ну ладно, допустим, это удалось. А как отключить эту заразу? Или, может, просто ждать, пока у нее сядут батарейки?

Вопросов было явно больше, чем ответов. И все-таки… Генерала не оставляла мысль, что он что-то упустил. Что-то очень важное.

Какой-то вывод напрашивался сам собой, и все предпосылки были здесь, под рукой, но он что-то еще не сделал. Мог — и не сделал.

«Надо сосредоточиться. Надо собраться».

Он сидел в кабинете Денисова. Сам подполковник уже убежал в поселок, готовил людей к эвакуации. На вопрос Денисова, что ему следует сказать жителям, как объяснить причину срочного переезда в Калугу, генерал, поморщившись, ответил: «Скажи — учения. Они все равно увидят бронетехнику и машины с солдатами. И потихоньку намекни про неразорвавшийся снаряд, или бомбу, или ракету… Что-нибудь такое — ничего определенного, но внушающее легкий ужас. Придумай сам, короче говоря. Это не мое дело. Такими вещами должна заниматься безопасность, а они, как видишь, еще не пожаловали».

Последнюю фразу он произнес с оттенком превосходства. Еще бы — полчаса назад он был в Москве, а теперь — сидит здесь, за столом, и ломает голову, что делать дальше. Ломает в одиночестве.

«Поле, поле… Каково оно на вкус? Как оно выглядит? Как это может быть — вот оно есть, и вот его нет? Эта граница — может, она видимая? Вряд ли. Тогда это заставило бы насторожиться. ОТТУДА смогли вернуться только двое — Липатов и раненый старшина. Ну, для Липатова все закончилось очень плохо, он все-таки попал под его действие, а старшина, видимо, не успел переступить границу. Можно сказать, счастливо отделался — если бы не пуля в легком».