Читаем Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания полностью

Поэт Елена Фанайлова[605], постоянный сотрудник РС, ведущая программы «Свобода в клубах» и обозреватель по культуре, дает свое объяснение тому, почему на РС концентрируется столько творческих людей: «Существует старая эмигрантская традиция – ты вынужден работать журналистом, будучи писателем за границей. А у меня есть мистическое объяснение… Такое количество прекрасных людей здесь работало, что мы все, писатели, просто уже автоматически притянулись сюда как магнитом… Я совсем мало была увлечена и радио, и мифом Газданова. Все это я уже позже узнала, когда сюда попала. Я, конечно, была увлечена мифом Вайля и Гениса. И, конечно, то, что я работаю на этом радио с такими людьми, льстило моему самолюбию. А уж какое было счастье, когда Петя оказался таким прекрасным человеком. Когда не только писатели хорошие, но и люди отменные – это радует и укрепляет связь… Просто так с этим радио никогда нельзя закончить, потому что оно вызывает у тебя большие семейные чувства»[606].

«РС, – говорит Елена Фанайлова, – образованное, культурное, насыщенное информационно и гуманитарно радио. Если бы я не занималась журналистской поденщиной, я бы не увидела многих городов бывшей Советской империи, людей, событий, в частности, не побывала бы в Беслане. Не приобрела бы совсем не связанную с персоналити оптику. Я не слишком дорого ценю право писать стихи – есть работы поважнее; стихи – это естественная функция моего организма, а с этим я уж как-нибудь справлюсь. Моя работа на Радио Свобода дает мне фантастическую энергию, позволяет оставаться наблюдателем, позволяет общаться с умнейшими и страннейшими людьми. Меня интересует жизнь, история, формообразование, трансформации социальной энергии… Меня интересует смысл. Современная русская литература этим не занимается. Она являет собою низкотехнологичное устаревшее устройство с низким КПД для удовлетворения мелких амбиций. Кто симпатичен мне из русской литературы вне метрополии? Мои коллеги Вайль и Генис, Померанцев и Юрьенен, Митя Волчек… Они мне близкие родственники, а не литераторы вне метрополии»[607].

Фанайлова продолжает: «РС – правозащитное, то есть стоящее на защите человека обиженного, чем-то ущемленного. Культура на РС служит этой гуманитарной задаче. Тут вместе бесконечное наше беспокойство, что там вообще с людьми-то? Социальная озабоченность радио подкрепляется такой уже культурой совершенно осмысленной, глубоким пониманием культуры. Можно что-то рассказывать о культуре, но при этом быть абсолютно негуманитарным человеком – у нас на РС таких нет, все постоянно держат в голове гуманитарную миссию РС, и это соответствующим образом изменяет и содержание эфира. Вот это вот сострадательное ядро европейской культуры – оно в крови РС. Может быть, это еще одна вещь, которая делает РС таким привлекательным для писателей. Может быть, РС еще привлекательно и романтизмом антисоветским, эмигрантским»[608].

Елена Фанайлова начала работать на РС в 1995 году в качестве фрилансера – региональным корреспондентом. С 1998 года стала делать репортажи для еженедельной программы Владимира Абарбанеля «Корреспондентский час». Это были радиоочерки о жизни российской провинции. «Я рассказывала про митинги, – говорит Фанайлова, – про безобразия в коммуналках и о прочих радостях провинциальной жизни… Весной 1999 года я приехала в Москву, тогда я уже была знакома с Агамировым[609], Бабуриным[610] и Дадашидзе[611]. Они меня представили Савику Шустеру, который был главой бюро, а к осени решили, что я остаюсь в Москве».

Первый год в московском бюро Елена Фанайлова в основном работала для правозащитной программы «Человек имеет право», немного – для программ Владимира Тольца. Позднее стала заниматься культурой: «Я убедила Петра Вайля, что нужно делать материалы про выставки современного искусства, про выставки фотографии. Об этом в то время было очень мало на радио. После ухода с РС Кати Метелицы[612] ниша выставок пустовала. Я страшно люблю изобразительное, визуальное, и, как поэт, как писатель, я страшно зависима от картинки. Я очень часто даже стихотворение начинаю писать, исходя из какого-то видеообраза. Как-то мне удалось убедить Петра Львовича, который считал, что на радио нельзя говорить о выставках. Я сказала: “Петя, я тебе докажу”, – и, в общем, все получилось. Была такая постоянная линейка, сейчас ей занимается Лиля Пальвелева[613]».

Елена Фанайлова – автор цикла программ «Далеко от Москвы: культура, города и люди бывшей советской империи», «Беслан: город ангелов» (в соавторстве с Олегом Кусовым[614]). С 2002 года – редактор и ведущая программы «Свобода в клубах».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука