Читаем Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания полностью

4 октября 2002 года президент Владимир Путин отменил указ Бориса Ельцина о РС, но отмена не изменила статуса радио в Москве, хотя повлияла на сотрудничество станции с региональными партнерами. После 2002 года развитие интернет-вещания стало приоритетным направлением РС.

Для истории РС поворотным событием стало открытие постоянного московского бюро в 1991 году. Директор московского бюро РС (до 2001 г.), журналист Савик Шустер, сыгравший важную роль в формировании современного РС, пытался смикшировать литературную направленность радио и развернуть программную политику в сторону информации. Шустер вел информационные передачи на РС в прямом эфире, создал сеть корреспондентов, сначала был шеф-редактором, затем директором московского бюро РС.

Савик Шустер вспоминает: «В конце 1980-х годов никто не обращал внимания на то, чем занимается в информационном поле Русская служба и насколько важно все это фиксировать и оставлять у себя в архивах. Тогда не было ощущения, что будет август 1991-го и потом декабрь 1991-го. Когда я пришел на РС в 1988 году, я с ужасом узнал, что ни одного корреспондента нет на месте. А так как я пришел из западной журналистики, то мне это казалось просто дикостью… Когда я начал искать людей, не имея права въезда в Советский Союз, все на меня криво смотрели, потому что я якобы подбирал агентуру в Союзе… Надо сказать, что это должны были быть храбрые люди, которые в том Советском Союзе соглашались работать на РС без псевдонимов, рисковать… Из того поколения стрингеров, внештатных корреспондентов и родились такие люди, как Андрей Бабицкий, Михаил Соколов, Виктор Резунков, Дмитрий Волчек»[479].

Шустер стал сотрудником РС в 1988 году, в 1996 году он возглавил московское бюро радиостанции и был уволен с этой должности в 2001 году. Современные сотрудники московского бюро вспоминают период, когда Шустер был директором, как самый успешный в развитии информационных основ станции. Иван Толстой предпринимает «попытку портрета в цитатах, интервью и личных впечатлениях» и описывает конфликт вокруг увольнения Шустера в статье «Человек рыночный, или Бурная весна Савика Шустера»[480]. В интервью Толстому Шустер, в частности, говорил: «Есть один момент, который не все понимают – ни Россия, ни Запад. Россия в этом веке прошла через очень нехорошую для культуры судьбу. Четыре эмиграции, о которых мы все время говорим, – это же трагедия. Не то что Берлинская стена раскалывает город – это же эмиграция, которая раскалывает культуру, народ, поколения. И мы единственное средство массовой информации на русском языке, которое все эти волны сплачивает и объединяет»[481]. Одним из ведущих журналистов, работающих на РС в середине 1990-х годов, был также Владимир Кулистиков, который впоследствии ушел на НТВ.

В московском бюро трансформировалось традиционное назначение писателя у микрофона. В истории русской литературы миновал XX век. Последнее его десятилетие стало периодом возвращения литературы – забытой, запрещенной, репрессированной, недопустимой даже для упоминания, вычеркнутой на десятилетия из отечественной культуры. В эфире РС больше не звучат беседы писателей и их произведения. Никто из писателей, сотрудников РС, не использует эфир для трансляции своего литературного творчества. Писатели, авторы РС, и так востребованы в российской литературной среде и не нуждаются в поддержке со стороны РС. Рождение писательской среды в московском бюро связано не с необходимостью писателей работать на РС и рассказывать о том, что они написали, как это происходило раньше за границей, а с особыми условиями работы на РС, среди которых – отсутствие цензуры, бережное сохранение норм русского языка, интеллигентная интонация, сдержанность, привычка работать со звуком. Как уже отмечалось, сотрудники существуют в системе координат с интонацией академичного научно-исследовательского сообщества.

Поэт Елена Фанайлова называет редакцию Русской службы РС «намоленным местом для писателей»[482]. По ее мнению, именно благодаря этому сейчас на РС продолжают концентрироваться писатели. То, как автор радиопередачи говорит, с кем, о чем, – все это в ведущем РС часто идентифицирует не только журналиста, но и литератора.

К 60-летию радио, когда редакция была развалена и журналисты еще не вернулись на Свободу, интернет-издание Colta.ru опубликовало «Десять постов о “Свободе”» Елены Фанайловой[483].

В то же время в бюро в Праге по-прежнему главными остаются исторические и литературоведческие основы, современные писатели русского зарубежья наследуют старые традиции радио. За пределами России к концу XX века окончательно сложилась автономная русская литературная жизнь. По всему миру работают прозаики и поэты, считающие русский язык родным и выпускающие книги на русском языке, создаются писательские ассоциации, выходят журналы и альманахи, проводятся фестивали и присуждаются литературные премии[484].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука