Радость моя, громкоголосая

Денис сел, хмуро сказал: — ну, к вечеру завтрашнего дня мы всяко-разно до старика доберёмся. Только вот как он вас встретит…

Аллочка поднялась на ноги, протянула руку подруге: — пойдём, что ли? Не будем рассиживаться.

* * *

К вечеру они неожиданно вышли из тайги и очутились перед полосой поваленных деревьев. За нею опять высились сосны, а перед ними, нагромождаясь друг на друга, переплетаясь голыми сучьями, вздымая кверху поросшие мхом и сорной травой вывороченные из земли корни простиралось кладбище лесных великанов.

— Ч-ч-что это?? — Аллочка испуганно смотрела на возникшее препятствие.

— Это прошёл ураган, — Софья задумчиво разглядывала сломанные, как спички, стволы сосен.

— Какой ураган?? Когда?? Мы бы в городе знали о нём! И почему он прошёл так странно, полосой?

— Айк мне рассказывал, что лет двадцать назад по тайге прошёл странный смерч. Он ломал деревья и выворачивал с корнями громадные сосны, а потом исчез также внезапно, как и появился. После него осталась вот эта полоса. Он думает, что это был космический корабль инопланетян.

— Ух ты! ЗдОрово! — Аллочка завороженно слушала подругу. Та усмехнулась:

— вперёд, Алка! Некогда нам о пришельцах раздумывать, да и не нашли никаких следов. Это Айк меня развлекал, я думаю. Здесь где-то есть расчищенная тропка, ребята её видели. Наверно, Прохор Селивёрстов по ней когда-то в Малую Ветлугу ходил.

Всё же едва заметную тропинку женщины ни за что бы не нашли, если бы вынырнувший из чащи волк не повёл их за собой, останавливаясь и терпеливо дожидаясь, когда они неловко перелезали через очередного замшелого и трухлявого лесного гиганта. Наконец Софья и Аллочка смогли перевести дух: впереди, и правда, вилась тонкая, в один след, тропа.

Они упорно шли по тёмному лесу, и волки трусИли рядом, временами тычась холодными носами им в ладони, чтобы предупредить о препятствии.

Чем темнее становилась тайга, тем чаще спотыкались женщины, но упасть им не давали плотно сомкнутые волчьи спины.

Всё же, как бы упорно они не стремились вперёд, им пришлось остановиться и устраиваться на ночлег. Аллочка со стоном стянула с ног короткие тонкие кожаные сапоги, надеть которые её заставил Олег, опасаясь змей. — О-о-о, у меня сейчас ноги точно отвалятся!

Софья поморщилась: — ага, и у меня тоже. Но мозолей, вроде, нет. Надо бы ребятам помочь с ужином. Сейчас немножко посидим и пойдём. — Её услышали:

— нет уж, сидите! Без вас обойдёмся, — Алексей зачерпнул из котелка, подвешенного над костром, гречневую кашу с тушёнкой, задумчиво попробовал: — вполне съедобно, на мой взгляд, — плюхнул в пластиковые тарелки по большому черпаку и подал подругам.

— Ох, спасибо, дорогой, — Софья улыбнулась парню, доставая из своего рюкзака ложку.

— А вы что есть будете? — Аллочка подула на ложку с кашей.

— А мы будем тушёнку. Без каши, кстати. — Алексей подмигнул ей, улыбаясь, мы все эти каши-овощи-фрукты не очень уважаем, вы знаете.

— А вот Олег у меня и овощи ест, и гарниры всякие к мясу, — Аллочка вздохнула, вспомнив о муже.

Поужинав, женщины залезли в спальные мешки и провалились в тяжёлый, без сновидений, сон.

Мужчины, после торопливого ужина, в волчьем обличье расположились вокруг спящих путешественниц и тоже задремали. Но и во сне чуткие уши зверей ловили шорохи никогда не спящей тайги.

* * *

Избушка таёжного отшельника вынырнула неожиданно. Только-только Соня с Аллочкой продирались сквозь частый сосновый молодняк, придерживая и отводя от лица колючие лапы, как вдруг открылась большая светлая поляна в окружении всё тех же вековых, свечками устремлённых к небу красавиц-сосен, а на краю её, под сенью старой корявой черёмухи, уже отцветшей и покрытой россыпью зелёных, но уже начинающих чернеть ягод, притулилась небольшая, но крепкая, срубленная из толстых сосновых брёвен, добротная деревенская изба. Три небольших окошка в окружении кокетливых деревянных кружевных наличников блестели чистыми стёклами. Гладко оструганные массивные ставни были открыты. В десятке метров от избы небольшая банька подмигивала пришелицам единственным узким оконцем. На дверях ещё одной постройки — видимо, сарая, висел большой амбарный замок.

В нерешительности женщины остановились. Аллочка устало выдохнула: — неужели дошли? Мне прямо не верится. Ну что, пойдём, постучим?

Софья напряжённо вглядывалась в избу: — подожди, Алла. Он наверняка нас увидел. Давай, не будем торопиться.

Они от неожиданности вздрогнули: дверь, тяжёлая даже на взгляд, бесшумно распахнулась. На пороге стоял высокий кряжистый старик. В руках у него, дулом вниз, они увидели карабин. Хозяин был широкоплечим, до черноты загорелым и совершенно седым. Такая же седая борода, неровно подстриженная, опускалась на грудь. Лицо изборождёно глубокими морщинами, небольшие, глубоко запавшие, бледно-голубые, выцветшие глаза неприветливо глянули на женщин: — ну? Чего надо? Заблудились, что ль?

Его голос звучал чуточку надтреснуто, с хрипотцой. Он медленно произносил слова. Кажется, ему редко приходилось разговаривать.