Радость моя, громкоголосая

Вожак отвернулся от своей пары, желваки ходили на скулах, в горле, чуть слышно, клокотало рычание волка. Но Софья была спокойна: — ну же, Айк! Ты сам знаешь, что я права. Ничего с нами не сделается. Ну, устанем, только и всего. Денис машину где-нибудь на дороге оставит. Обратно до неё дойдём и приедем домой с комфортом.

— Ладно, клянусь, — неохотно буркнул Айк. — Я к Олегу с детьми уеду, будем вместе за вас переживать.

— Спасибо, — шепнула Алла. — И тебе, баба Паня, спасибо. Я уж и надежду потеряла…

Старуха тяжело поднялась на ноги: — пойду я, пожалуй, на ребятишек посмотрю, давно их не видела. Мальчишки-то, эвон какие уж большие, а Олюшка с Надюшей вовсе невесты. Всех твоих волков, Айк, скоро с ума сведут.

Тот нахмурился: — близко ни один не подойдёт! Пусть только попробуют — голову оторву!

— Беда, — засмеялась Пелагея Агафоновна, — так и будешь девок около себя держать?

— Сами выберут, кто им понравится, — недовольно ответил Айк, — да и вообще, маленькие они, чтобы о парнях думать!

Женщины улыбались, глядя на расстроенного отца. Тот догадался, что над ним смеются, скривился и вышел вслед за гостьей.

Аллочка засобиралась домой. Подруга вышла вместе с ней в прихожую:

— Ты Олегу расскажешь, что мы тут придумали?

— Не знаю… А вдруг ничего не получится… Мне страшно, Сонька!

— Конечно, надо рассказать, — решительно ответил за жену подошедший Айк. — Олег мужественный и сильный человек, просто всё случилось неожиданно, поэтому он никак не может прийти в себя. Но я уверен, он найдёт в себе силы сопротивляться несчастью, даже если Прохор Селивёрстов уже умер или не сможет помочь Олегу, или вообще откажется что-то делать. Расскажи ему, Алла. Тогда Олег будет готов к любому исходу.

— Хорошо, расскажу, — понуро согласилась та, — а вдруг не получится? — она часто заморгала, удерживая слёзы, тяжело вздохнула: — как мы с ним тогда только и переживём такой страшный удар!

— Мы все сделаем всё возможное и невозможное, Алка! Мы ещё поборемся! — Софья грустно улыбнулась подруге, провожая её к выходу.

Глава 23

После звонка Айка я чувствовал себя неловко. С неохотой был вынужден признать: моя ревность, подозрительность, недоверие наверняка очень обижают Аллочку, а я, как капризный избалованный ребёнок, получаю скрытое удовлетворение от её страданий.

Мои терзания прервал приход жены, а то неизвестно, до чего я ещё бы додумался. Но, всё же, мне было стыдно. Радость моя, она сразу же чутко уловила моё настроение и с тревогой спросила:

— что, Олежек? Где-то болит? Тебе что-то нужно?

Я, подкатившись к ней в своём проклятом кресле, виновато привлёк её к себе: — всё хорошо, родная, не беспокойся. И, милая,…прости меня за все мои капризы. Я постараюсь больше не трепать тебе нервы. — Ну вот, зачем же плакать! Слёзы градом покатились из любимых глаз. Она покрыла торопливыми поцелуями моё лицо:

— хороший мой, ненаглядный, у нас появилась надежда! — Она подкатила моё кресло к дивану в гостиной, и я, в который уж раз, порадовался нашему одноэтажному дому. Вот ведь, теперь даже отсутствие лестницы стало для меня благом.

Пятеро наших детей чинно расселись вокруг нас. Внимательные глазёнки смотрели по-взрослому серьёзно. Даже шалун и всеобщий любимец Тёмка послушно прижался к плечу Пола и взял его за руку.

— Олег, приехала Прасковья Агафоновна. Она рассказала мне и Гранецким о знахаре, который лечит людей. Баба Паня не знает, жив ли он ещё, что с ним, но она дала нам всем надежду. Правда, сразу нас предупредила, что старик ненавидит волков.

— У него, наверно, кто-то погиб тогда… давно… — догадался я.

— Погибла вся семья, — тихо ответила жена, — но я всё равно уговорю его лечить тебя и не уйду, пока он не согласится.

Я скептически скривился, но тут же стёр с лица гримасу: — не верю я, Радость моя, во всех этих колдунов и знахарей. Ну что он может сделать, когда бессильны врачи? Да и вообще, сама посуди: все эти чудеса встречаются только в сказках, а мы современные люди, живущие в век интернета и космических полётов.

Улыбнувшись, она странно посмотрела на меня: — Олежек, разве ты — человек? И разве не чудо — существование оборотней в век интернета и полётов в космос?

Я смутился: — э-э-э…, ну-у-у…

— Бе-е-е… — она засмеялась сквозь невысохшие слёзы, обняла за шею. Прижавшись всем телом, укусила за ухо и шепнула: — я очень надеюсь, Олежек!

Ну что же, я же решил, что не буду больше её огорчать. Поэтому, подавив тяжёлый вздох, погладил её по голове и ласково ответил: — конечно, родная, мы попробуем всё. Только вот мне не нравится, что ты, кажется, собралась ехать к этому знахарю одна. Где он живёт? В Малой Ветлуге?

Она прикусила губу: — нет, он… в тайге. И к нему надо идти пешком.

Я выпрямился в кресле и нахмурился. Всё это мне совершенно не нравилось. Особенно, когда Аллочка рассказала мне, что они задумали с Софьей. Мои попытки отговорить её ни к чему не привели и мне оставалось лишь смириться с её решением. Наша малышня растерянно жалась ко мне и матери, а Пол солидно сказал:

— папа Олег, ты не беспокойся, я с мамой в тайгу пойду!