Радуга

Посреди двора Саргис встретил Рокаса, как чужого. Завыл. Хвостом не вильнул, недобрым взглядом пронзил. Рокаса охватили недобрые предчувствия. Бросился к двери. Дверь заперта изнутри. Рокас принялся кулаком по двери барабанить:

— Это я! Свой! Какого черта заперлись? Светает!

Приоткрылась дверь сеней, выбежала, громко голося, Микасе, повисла у Рокаса на шее.

— Господи Иисусе! Рокас, как мы тебя ждем! Беги в полицию. Запрягай лошадь. Ограбили нас сегодня ночью! Все папашины деньги забрали!..

— Хватит! День врунов кончился, — пролепетал Рокас сам не свой, не зная, как начать повинную, но старуха Блажене встретила его в дверях и зарыдала:

— Господи Иисусе, Рокас! Сыночек!.. Папаши нашего нету... Не выдержал. Лопнуло его сердечко...

Пулей влетел Рокас в избу, полную запаха горящей свечи.

Открыл дверь комнаты хозяина... Смотрит — дядя, как живой, лежит на подушке. Глаза закрыты. Пальцы в кукиш сложены!.. Рокас цапнул за руку... Холодная, будто лед. Заглянул в щелку между веками. Глаз мутен. Нос синий. Уши синие. Губы тоже... Рокас приподнял дядю Бенедиктаса за затылок... Голова тяжела, будто свинец...

Что осталось Рокасу? Упал на колени, перекрестился и сказал со вздохом Микасе, сдерживая не столько испуг, сколько радость:

— Вот те и на... Умер папаша. Не соврал.

6