И никогда прежде сын мастера воров еще не бегал так быстро. Но его ум тут был ни при чем; им руководило нечто такое, что глубже ума, больше ума, жизненнее ума - им двигала изначальная энергия. Вот что имеют в виду, говоря «бежать сломя голову». И когда он затем вдруг бросил в колодец каменную глыбу, он не понимал, что и зачем делает. Все происходило само собой, а не по решению ума.
Услышав плеск воды, преследователи остановились возле колодца, посчитав, что вор прыгнул вниз. Несмотря на факелы в их руках, разглядеть что-либо в колодце было невозможно. Колодец был очень глубок, и им не оставалось ничего иного, как лишь ждать наступления утра. Поэтому было решено, что волноваться более не о чем: вор либо утонет, либо, пережив ночь, будет схвачен наутро. Приказав страже охранять колодец, император со свитой отправился обратно во дворец.
Между тем, сын мастера воров добрался домой. К своему удивлению, он застал своего отца храпящим в глубоком сне. Он смотрел на него и думал: «Что мне ему сказать?» Он был зол и не понимал, как тот мог оставить своего единственного сына на произвол судьбы в такой опасной ситуации? А теперь он спокойно себе спит, нисколечко не переживая.
Молодой человек начал трясти отца, стянул с него одеяло... Мастер воров, не открывая глаз, сказал:
- Значит, ты вернулся. Хорошо, сын мой. Теперь иди спать. Я знаю, ты хотел бы рассказать мне, как все прошло, прямо сейчас, но это лишнее - ведь ты вернулся. Я уже и так понял, как все прошло. Ты постиг сноровку мастера воров. Главное - действовать не умом, а чем-то, что глубже ума. Теперь же отправляйся спать. А утром мы обсудим, что произошло.
Ему даже не было интересно. Он даже не открыл глаза.
Научиться вспоминать себя - это просто сноровка. Если бы это было умение, ремесло - это было бы очень просто. Но это сноровка
- самая сложная и загадочная наука.
Задача мастера - создание таких инструментов, при помощи которых ученик ухватывает сноровку. Если этого не случается, он создает другие инструменты. Подлинный мастер - это не кто иной, как очень изобретательный затейник.
И рано или поздно тот или иной инструмент срабатывает, и тогда ум вдруг останавливается. Внезапно вы осознаете, что вы - не ум. Нужно ощутить это на протяжении лишь одного мгновения - и ключ уже найден.
После вы сможете возвращаться к тому же состоянию снова и снова. И мало-помалу оно станет самой вашей сущностью, самим вашим дыханием. Я не даю вам Библию, я не даю вам Коран, потому что я не верю в святость ни одной книги. Все книги написаны человеком. Святые писания - это лишь трюк, обман. Ни одно из них не написано Богом. Это даже не литература, в лучшем понимании этого слова.
Я не дам вам никакого святого писания. Мои руки пусты. В них нет меча, потому что страх не принесет вам реализацию. Страх может лишь низвести вас до рабского состояния. Страх не поможет вам вспомнить вашу сущность.
В моих руках нет также и хлеба с маслом, потому что я не хочу плодить нищету в этом мире. Религии, увеличивающие свою численность, раздавая хлеб и лекарства нищим, открывая приюты, обращая неприкасаемых, строя школы и больницы, лишь на первый взгляд осуществляют настоящее служение.
Но это не служение по двум причинам: во-первых, мотивом их действий служит стремление увеличить численность своей паствы. Они покупают вас по дешевке, и при этом вы даже не осознаете, что оказываетесь на рынке рабов, что вас выставляют на продажу. И, во-вторых, это не служение, потому что у них есть еще один мотив: чем больше новых христиан они приведут в свою церковь, тем большую благостность они обретут в ином мире. Чем больше людей они обратят в мусульман, тем ближе для них становится рай.
Так что с их стороны - это обычная алчность. И заодно политика, потому что с увеличением своей численности они все уверенней воздействуют на правительства и на народы мира.
Только что в Индии побывал папа. В своей приветственной речи в первый день в Нью-Дели он выразил крайнее разочарование. Он заметил, что это был худший из всех его дней путешествий по миру. Постойте, но ведь духовному лидеру не подобает расстраиваться только потому, что его пришли послушать всего какие-то двадцать тысяч человек. Да и те стали расходиться, не дослушав его выступление до конца. До сих пор он бывал только в католических странах, где послушать его собирались миллионы. Но эти двадцать тысяч, на самом деле, пришли вовсе не слушать - они заглянули просто из любопытства.
Но с чего бы ему расстраиваться? Разочарование наступает, только если у вас есть определенные ожидания; в противном же случае, не имеет никакого значения, придет кто-нибудь или нет.