Рафаэль

— Я не смогла понять, кто держит поводок Гектора. — Возразила я.

— Я почуяла в нем что-то, что не было Гектором, но это все, что я могу сказать. — Заметила Клодия.

— Пьеретта может сказать больше, не так ли, дорогая?

— Да, мастер. — Ответила она, и они использовали один рот для своего диалога — это казалось настолько странным, что я едва не забыла спросить:

— Пьеретта, что ты чувствуешь?

— Это был тот. — Ответил Пьеро, и это был он, потому что ему нравилось тянуть резину. Пьеретта была куда более прямолинейной — вот почему она состояла в нашей полигруппе, а он — нет.

— Кто?

— Падма, Мастер Зверей.

— Член Совета вампиров, который в прошлый раз едва не поработил нас? — Уточнила Лилиан.

— Да. — Ответили они.

— Блядский сукин сын. — Выругалась я и направилась к двери. Я собиралась убить Гектора, убить его прямо сейчас. Веркрысы могут вызвериться на меня позже.

23

Клодия поймала меня на выходе, впечатав ладонь в дверь, чтобы я не смогла ее открыть. Я знала, сколько она выжимает лежа. Если она хотела, чтобы дверь оставалась закрытой, я с этим ничего поделать не смогу.

— Ты не можешь убить его, пока он не сразится с Рафаэлем.

— Черта с два я не могу.

— Если бы наши законы позволяли убить его сейчас, вот так, я бы тебе помогла. Я с удовольствием порвала бы на кусочки эту заносчивую задницу, но пока он бьется за корону, нам нельзя его трогать.

Позади нас раздался голос Лилиан:

— Нам дозволяется защищать себя, но ничего более, пока он сражается с нашим царем.

За спиной Лилиан я разглядела Пьеретту: она стояла там с таким видом, будто слушала то, чего никто из нас слышать не мог — очевидно, это был Пьеро в ее голове.

— Скажи им, насколько он опасен, Пьеро или Пьеретта, кто угодно, просто скажите им.

Пьеретта повернулась ко мне, и в тот момент, когда она моргнула, ее глаза из насыщенных карих сделались темно-серыми. Интересно, мои собственные глаза хоть раз менялись настолько плавно? Хочу ли я вообще об этом знать?

— Он — один из старшейших членов Совета, но мы понятия не имеем, делала ли его сильнее наша покойная королева с помощью своей магии, или же она держала его без подпитки. Если первое, то мы сразим его, но если второе, то мы в ужасной опасности.

— Он — тот сукин сын, который в качестве пытки освежевал Рафаэля, потому что тот не захотел отдавать ему кого-то из вас. — Добавила я.

Будь у меня свободная рука, я бы потянула на себя дверную ручку, но мои ладони по-прежнему были заняты ножами, а значит, возникал вопрос, как я собираюсь открыть дверь. Я знала, что это были ножи из креплений на запястьях. Тот, что был у меня в левой руке, я убрала в ножны на правой — они крепились с наружней части предплечья. Те, что были на левой, крепились с внутренней стороны — таким образом я могла выхватить оба ножа одновременно. Их я носила дольше, чем любое другое оружие в своем арсенале. Они также были первым серебряным оружием, которым я обзавелась после пуль. Я попыталась пристыдить себя за то, что сразу полезла за чем-то смертоносным, но все, о чем я могла думать, так это что если мы убьем Гектора, то это может убить и Падму, а так нам всем будет безопаснее.

— Анита, я в курсе, кто он и что сделал. — Ответила Клодия. В ее глазах застыло нечто среднее между болью и печалью, но она по-прежнему держала свою руку на двери, так что я не могла пойти за Гектором.

— Тогда давайте покончим с этим. — Сказала я.

— Если ты убьешь Гектора до того, как он сразится с Рафаэлем, то все родере обернется против нашего царя. В их глазах это не будет его победа, так же, как в глазах многих вампиров победа над Колебателем Земли и Матерью Всей Тьмы была твоя, а не Жан-Клода, однако вампирская культура не строится на сражениях, а наша строится, Анита. Если они потеряют веру в Рафаэля, то будут бесконечно бросать ему вызовы, а также тем из нас, кто состоит в его близком кругу, до тех пор, пока все мы не умрем, и тогда кто-то другой будет править тем, что от нас останется, и этот кто-то уже не будет так расположен к тебе и Жан-Клоду.

Я вдруг почувствовала себя ужасно уставшей — весь адреналин, подскочивший за последние пару минут, словно утек из моего тела в пол сквозь ноги. Смертельные схватки имеют свою цену, но если ситуация накаляется, а до дела не доходит, то это истощает тебя почти так же сильно, как и реальная драка.

— Ты пахнешь поражением. — Заметила стоящая позади нас Лилиан.

— Почему все не может быть проще?

— Это очень детский вопрос, Анита. — Упрекнула меня она.

Мой гнев взревел из той ямы, в которой он ютился, и заполнил меня, как усталую пустую чашку. Я смотрела на доктора, и знала, что выгляжу злее, чем она того заслуживала, но гнев поможет мне продержаться этой ночью, а хорошие манеры — нет.

— Такая ярость… как повезло, что я тебя знаю, и понимаю, что она направлена не на меня. — Сказала Лилиан.