Рафаил

Она откинула голову назад и положила ее ему на плечо. Рафаил посмотрел вниз на ее обнаженную шею — на такое желанное подношение и обхватил ее рукой. Это было все, чего ему не доставало, чтобы с ревом освободиться, а боль от оболочки, все еще остававшейся на его члене, заставляла его кончать бесконечным горячим потоком. Он крепче сжал руку на горле Марии. Ее глаза встретились с его, и вид этого голубого взгляда, ее открытой шеи и его руки на ее горле превратил его в дикаря. Волна чистейшего обладания, охватившая его, заставила опустить голову и обхватить зубами кожу на ее шее. Он впивался и впивался в нее, оставляя красные отметины на ее бледной коже. Он по-прежнему вколачивался в нее, пока не вышел, задыхаясь и оставляя множество укусов на шее своей маленькой розы.

Мария наклонила голову вперед, переводя дыхание. Рафаил откинул ее волосы в сторону и поцеловал плечи и щеки. Развернув ее к себе, в то время как его член был все еще обнажен, а ее штаны болтались на лодыжках, он приник к лицу девушки. Ее щеки покраснели от удовольствия, и он знал, что и его тоже. Он никак не мог перевести дыхание. Видя следы на ее шее и его сперму на бедрах, он не мог успокоиться. Рафаил прильнул губами ко рту Марии. Он пожирал ее, неистово лаская губы и ведя дуэль с ее языком.

Он разорвал поцелуй и застонал, когда увидел красную розу, спрятанную за ухом Марии.

— Я не могу насытиться тобой, маленькая роза.

Его желудок скрутило, когда на ее губах заиграла робкая улыбка.

Он снова застонал и поцеловал ее еще раз. Когда уже собирался заправить член обратно в джинсы, он увидел кровь на внутренней стороне ее бедра. Его руки дрогнули.

— Ты ранена? — спросил он, опускаясь на колени и проводя руками по бедрам Марии, останавливая слабую струйку крови.

— Мой господин, — прошептала Мария.

Но Рафаил был слишком занят поисками причин кровотечения и отметин.

«Оболочка. Неужели это из-за оболочки? Раньше она не причиняла ей боли».

Рафаил замер, когда Мария положила руки на его щеки. Он поднял взгляд. Его глаза расширились, и мгновенный шок лишил его подвижности. Он стоял на коленях. Он никогда и ни перед кем не опускался на колени. Никогда больше, с тех пор как…

Рафаил позволил Марии приподнять его голову, чтобы встретиться с ее глазами. Ее руки согревали его лицо.

— Я не ранена, — заверила она его. — Это был шип от стебля, который ты держал в руке. Это просто небольшой порез.

Рафаил опустил стебель и положил руки ей на бедра, а его пальцы переместились к шрамам на ее спине. Ее дыхание сбилось, когда его пальцы прошлись по изуродованной коже.

— Я не ранена, — повторила она. — Встаньте, мой господин.

Он стоял на коленях. На коленях… Он поклялся больше никогда и ни перед кем не вставать на колени…

— Поднимайся.

Рафаил вздрогнул от этого приказа, но тут же повиновался. Его тело повиновалось мягко произнесенным словам Марии.

Его ноги и руки начали трястись. Он встал на гребаные колени! Все и сразу охватило его разум. Розы, оранжерея, белые лепестки… Мария отдает ему приказ… а он подчиняется. Он резко вдохнул, когда Марии осторожно заправила его член обратно в джинсы. После чего натянула и свои штаны и взяла его за руку.

— Давай вернемся в комнату.

Рафаил ошеломленно кивнул и, впервые за всю свою взрослую жизнь, позволил кому-то вести его за собой. Мария шла рядом с ним, и ее рука не отрывалась от его, пока они пересекали сад, входили в дом и возвращались в покои Рафаила. Мария закрыла двери, затем улыбнулась ему, поднеся их соединенные руки к его сердцу. Он не понимал ощущение пустоты в груди. Яму в желудке. Не понимал, почему не мог выбросить из головы образ покрытых кровью белых роз. Не знал, почему у него дрожат руки.

— Давай примем ванну.

Рафаил уставился на Марию. Они никогда не делали ничего подобного раньше. Никогда не принимали вместе ни ванну, ни душ. Они трахались, и он доминировал. А она делала лишь то, что ей говорят.

— Идем, мой господин, — сказала Мария мягким, манящим голосом.

И Рафаил последовал за ней, как раб, послушный ее приказам.

Мария отстранилась от него только для того, чтобы набрать ванну. Он взглянул на себя в зеркало, когда комната начала наполняться паром и ароматом ванили от пены для ванны, которую Мария добавила в воду. Его лицо выглядело бледным… но больше всего его потрясли глаза. Он не узнавал выражение своих собственных глаз. Они были расширенными. И тусклыми.

«Что, бл*ть, происходит со мной?»

Он опустил глаза, когда почувствовал, как Мария расстегивает пуговицы на его рубашке. Сглотнул, наблюдая за ней. Его желудок свело. Она стянула рубашку с его рук, расстегнула джинсы и спустила их с его ног.