Рафаил

Он посмотрел на Марию. Она придвинулась ближе, словно притягиваемая его нежным голосом. Оглянувшись на розу, Рафаил взял бутон пальцами и подвигал им из стороны в сторону, проверяя его состояние. Она была безупречна.

— Я помогаю им расцвести, пробуждаю к жизни…

Он опустил руку к стеблю и сорвал розу с куста, вырвав ее из гнезда. Затем встал и повернулся к Марии, возвышаясь над ней.

— После чего я срезаю их с куста.

Рафаил выдернул розовую розу из волос Марии и бросил ее на землю. Он пристально посмотрел на розовый цветок, затем надавил на него носком ботинка, вдавливая в гравий дорожки. Когда он отошел, лепестки были раздавлены и уничтожены. Его глаза вспыхнули, а грудь наполнилась удовлетворением. Рафаил заправил розу «Вечность» за ухо Марии. Этот цвет подходил ей гораздо больше.

— Я помогаю им быть привлекательными, пока не начинает приближаться их кончина.

Рафаил приложил палец к подбородку Марии и приподнял его так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

— Когда они увядают и умирают, то теряют свою красоту и смысл жизни.

Мария втянула в себя воздух. Он приложил обмотанный нитью палец к ее пульсу и почувствовал, как он учащенно бьется.

— Но здесь нет места для печали. Роза служит своей цели, радуя меня только до тех пор, пока она жива.

Мария затаила дыхание, широко раскрыв глаза. Рафаил провел большим пальцем по ее нежной щеке.

— Тогда я начинаю все сначала. Пересаживаю. И жду, пока вырастет другая. Цикл начинается заново.

Мария сглотнула. Нагнувшись, Рафаил прижался губами к ее губам.

— М-м-м, — пробормотал он. — Ты всегда такая сладкая на вкус, моя маленькая роза.

Он отпустил ее и пошел дальше по тропинке. В тот день ему еще предстояло вернуться в сад. Рафаил должен был заняться проверкой распускающихся кустов, наблюдением за температурой и системами фильтрации. Когда его взгляд снова нашел Марию, она внимательно наблюдала за ним.

Его голова склонилась набок.

— Какая из них тебе больше нравится, маленькая роза?

На губах Марии появился намек на улыбку. Сердце Рафаила билось в устойчивом ритме, пока он наблюдал, как она приближается к определенной розе. Она подняла на него взгляд.

— Эта, — сказала она. — Эта — моя любимая.

Рафаил на мгновение замер. Его сердце пронзила давняя, колющая боль. Он прочистил горло, отогнал это чувство и подошел к Марии.

— Белая роза.

Она улыбнулась и кивнула.

— Она такая нежная. Такая красивая. Она заставляет меня чувствовать… — девушка пожала плечами. — Умиротворение, я полагаю.

— Это роза непорочности. Целомудрия.

Щеки Марии раскраснелись. Он срезал розу и повернулся к ней лицом.

— Также это роза смерти.

В его паху разлилось тепло. Он прикусил губу, представив себе Марию в гробу, держащую букет самых прекрасных белых роз. Мария склонила голову, избегая его взгляда, и его внимание снова переключилось на белую розу.

— Она была любимой и у моей матери.

Рафаил нежно провел пальцем по белым лепесткам. Но в своем сознании он видел только разбитую вазу и белые лепестки, залитые красной кровью. Слышал эхо криков, воплей и…

Рафаил смял в руке белую розу, уничтожив ее. Лепестки упали на пол, но он все еще держал в руке колючий стебель.

Она положила свою руку на его. Он посмотрел вниз и попытался отстраниться.

— Рафаил, — пробормотала она.

— К стене, — приказал Рафаил строгим и непреклонным голосом.

Глаза Марии, казалось, наполнились чем-то… чем-то, чего Рафаил не узнавал. Ее глаза казались… печальными? Возможно. Но, прежде чем он смог убедиться в этом, Мария подошла к ближайшей стене, отводя свой растерянный взгляд.

— Руки на стекло.

Мария сделала все, как он велел.

— Да, мой господин.

Ее покорность заставила его член налиться кровью. Оболочка плотно облегала его плоть, возбуждая еще больше, как и всегда. Рафаил направился к месту, где стояла Мария. Он не собирался медлить. Ему нужно было потрахаться. Необходимо было выбросить из головы белые лепестки, залитые кровью, безжизненно лежащие рядом с разбитой вазой. Рафаил стянул штаны Марии до лодыжек. Задрав толстовку, обнажил ее задницу перед своим хищным взором. И заскрежетал зубами от этого прекрасного зрелища.

Дыхание Марии было тяжелым. Рафаил вытащил свой член из джинсов, забыв о стебле, который все еще сжимал в руке и ввел головку члена между ее ног. Она уже была мокрой. Его маленькая роза всегда была такой мокрой и готовой для него. Обхватив рукой ее талию, Рафаил выровнял член и вошел в нее на всю длину. Мария вскрикнула, но, как и подобало хорошей покорной малышке, продолжала упираться руками в стеклянную стену оранжереи. Рафаил не был нежен. Он трахал ее жестко и быстро. Его грудь сжималась все сильнее, а картина окровавленных белых лепестков не выходила из головы. Мария застонала, и через несколько минут он почувствовал, как ее киска сжимается вокруг его члена.