Рагана

Чаща замерла перед нами настороженным зверем. По коже пробежал холодок: казалось, будто она вглядывается в нас белыми глазами-просветами. Солнце тоже осталось на берегу, с которого мы пришли: небо над нашими головами стремительно затягивали низкие тучи, такие плотные, что хоть ложкой черпай. Я в очередной раз облизнула постоянно пересыхающие губы. Воздух здесь тоже был необычный: плотный, сухо царапающий нос и горло при вдохе. Передо мной возникла фляжка, и я не стала отказываться. Припав к узкому горлышку, сделала пару больших глотков и вернула флягу хозяину.

– Теперь ты ненавидишь меня? – тихо спросил Совий, не торопясь забирать воду. Я бросила на него быстрый взгляд и снова уставилась на Чащу.

– Думаю, нам стоит поберечь воду. Неизвестно, есть ли там чистые источники.

Совий опустил голову и усмехнулся невесело. Забрал фляжку, обогнул меня и пошел в сторону немо застывших деревьев.

– Поберегусь тебе врать, маленькая рагана. Похоже, ты не прощаешь ошибок, – бросил Марий, проходя мимо. Ответа дожидаться он не стал, да его и не предполагалось.

Мы медленно брели по песку, оглядываясь и прислушиваясь. Каждый нерв был напряжен до предела. Чем ближе становились деревья, тем больше странностей я в них замечала. Толстые ветки на концах расщеплялись, и казалось, будто каждое дерево распахнуло десятки зубастых клювов. Листья были мелкие, скорчившиеся, словно им не хватало влаги. Ни единый порыв ветра не освежал наши разгоряченные лица и не шептал в сухой листве.

Пересечь границу Чащи мы не успели.

Из глубины навьего леса донеслись пронзительные крики, отдаленно похожие на человеческие голоса. Они звучали все ближе. Не сговариваясь, мы потянулись к оружию: Совий поднял лук, Марий с шелестом вытянул из ножен рунический меч, а я изогнула запястье, расстегивая крепление кинжала. Из пальцев Болотника потек жидкий огонь, обнимая клинок и капая с его острия на песок. Мои глаза расширились от удивления, а Совий выдохнул сквозь зубы, когда мы увидели пламя зеленоглазого дейваса во всей красе.

Оно было черным. Таким же непроглядно-черным, как знак, который носили все дейвасы. И лишь по краю его вилась тонкая оранжевая кайма.

Крики взлетели пронзительным крещендо и вдруг оборвались. Раздался тихий шорох. Прямо перед нами, в просвете между толстых серых стволов, настороженно замерло существо, не виданное прежде. Невысокого роста, покрытое мехом так, что одни глаза на круглой мордочке сверкали, оно цеплялось за кору тонкими лапками с длинными острыми когтями. Существо поводило черным блестящим носом. Видимо, запах незваных гостей ему не понравился, потому что странный зверек оскалился, открыл ярко-красную пасть и заорал. Именно этот звук мы и слышали от реки. Зверьку ответили с обеих сторон, и в мгновение ока возле него возникла целая куча сородичей. Они как по команде сверкнули клыками и бросились в атаку.

Стрела с серым оперением сорвалась с тетивы. Один из нападающих отлетел обратно к Чаще, и его тело мигом скрылось под волной лохматых орущих сородичей. Новая стрела уже летела следом за первой: Совий бил без промаха, но количество тварей не только не уменьшалось, а словно становилось больше.

– Что это такое? – крикнул охотник.

– Похоже, мы с вами открыли новый вид, – невозмутимо отозвался Марий.

Я хотела высказать все, что думаю о его исследовательском интересе, но не успела: первая волна нападающих докатилась до нас, и стало не до разговоров.

Яростное шипение и оскаленные зубы были повсюду. Мы отбивались изо всех сил, вынужденно став спина к спине. Колчан Совия пустел пугающе быстро. Меч, объятый черным огнем, выкашивал нападающих, словно коса – свежую траву. Кровь нечисти лилась на песок и брызгала на кожу. Она была не красной, а пепельной – такой же, как берег и деревья по эту сторону реки, и со стороны казалось, будто мы вымазались в глине.

Крикуны накатывали лавиной, явно вознамерившись сбить нас с ног. Они забирались друг на друга, давили своих же сородичей в безумной попытке добраться до добычи, острые, как иглы, клыки метили в шею и жилы на ногах. Представив, что будет, если кто-то из нас упадет, я вздрогнула и на лету перерезала горло очередному зверьку. На место одной убитой твари вставало сразу несколько ее сородичей. Один из них все же прорвался к Совию и вонзил зубы ему в бедро. Нечисть дернула головой, видно, пытаясь вцепиться посильнее, но не успела: охотник воткнул стрелу прямо в красную пасть и оторвал агонизирующую тварь от себя.

Лис пошатнулся. Рана не выглядела особо серьезной, но парень мотнул головой и с усилием заморгал.

– Что с тобой? – я отбилась от очередного зверя и потянулась к сути раганы, но едва сила успела отозваться, как снова пришлось крутиться волчком, вспарывая мелкие лохматые тельца и пачкаясь в их странной крови.

– Глаза! Я вижу не то, что есть на самом деле, словно мир чуть сместился!

Охотник начал промахиваться. Рядом зашипел Марий, срывая с шеи особо ретивого зверька. Вскоре и второй дейвас заморгал, а твари начали уворачиваться от рунического меча, хотя еще минуту назад им это не удавалось.