Рай и ад. Книга четвертая. Рассказы перенесших клиническую смерть

И я даже, наверное, сначала не поняла, что со мной произошло. Потому что я не пришла в себя. Была отдельно я и отдельно мое тело. И было ощущение, что я здесь лишняя, в этом мире. И мне было настолько некомфортно, настолько плохо, что на третьи сутки пришел мой хирург и сказал, что если я не возьму себя в руки, то он вызовет мне психиатра.

Это почему-то подействовало на меня отрезвляюще, и я уже старалась соединить свою душу и свое тело. Потому что я четко поняла, что душа и тело, — это абсолютно разные вещи, скажем так.

Почему меня вернули обратно оттуда. Потому что на тот момент у меня был маленький сын. И сказать, что я услышала голос с той стороны… нет, это был не голос и не текст в голове, а просто мысль в голове о том, что: «тебе сюда рано, у тебя есть сын!»

Когда я пришла в себя, мое тело отреагировало на это так. Это реакция именно моего тела, а не меня. У меня были сросшиеся губы и сросшиеся глаза. Я не могла открыть глаза. А рот открылся с кровью. Это было по меньшей мере странно, но воспринималось само собой.

Просто оказываешься в таком месте, которое абсолютно не похоже ни на что земное. Это ощущение бесконечности, и ощущение остановившегося времени. Как будто время течь перестало и бесконечное чувство любви тебя окутало.

Кто меня обратно отправил. Ну, наверное, все-таки есть Высший Разум, как это можно назвать, все по-разному Его называют. Но это был абсолютно не мой выбор. Если бы это был мой выбор, то я предпочла бы остаться там. Но это был абсолютно не мой выбор. Меня отправили сюда обратно.

А вот второй раз у меня уже был выбор. После того, как я первый раз туда пропутешествовала, я очень долго это помнила, долго ощущала. Мне казалось, что я слышу вот ту неземную музыку. Я по образованию музыкант, и мне казалось, что кто-то поет, или какая-то музыка классическая играет. Но это, конечно, уже стало добавляться по мере того, как шло время, наверное, что-то мозг сам от себя добавлял.

Но на самом деле нет там никаких голосов, там нет ничего, кроме всепоглощающей любви, которая дается. Вот это ощущение буквально на физическом уровне, которое мне было дано на тот момент. Я его ощутила именно душевно, всем телом. Поэтому мне было очень трудно вернуться обратно, и очень долгое время, — несколько лет, я не могла буквально прийти в себя. То есть, соединиться обратно со своим телом.

Замечали ли это окружающие. Нет. Потому что я все это скрывала, об этом не принято говорить. Тем более, что я эмпат. Я ощущаю, что чувствуют находящиеся рядом со мной люди, а после этого я стала ощущать буквально всех людей. Например, идет женщина, и мне достаточно услышать ее имя, чтобы почувствовать, что у нее болит, счастлива ли она, о чем она думает. Конечно же, это не звуками, не текстом, это вот каким-то образом и чувствами.

Второй раз у меня уже был выбор. И если в первый раз было ощущение Рая, то второй раз, когда я рожала дочь, мне сделали анестезию, и она не остановилась, как положено, до пояса, а пошла выше и выше. Я поняла, что захлебываюсь и стала говорить, что я задыхаюсь, захлебываюсь.

И я ушла из этого мира с трех до пяти часов утра. Там я была уже совсем в другом мире. Это было похоже на трудовой лагерь, в котором люди как будто бы что-то отрабатывают. Это место имело цвет. Там тоже ни времени, ни пространства, ни чувств: ни радости, ни печали, ни горестей — ничего. Только чувствуешь вину. Просто оглушающее чувство вины. И я начинаю говорить так, что пусть моя дочь останется жива, а меня не надо отпускать.

И я чувствую, что она уходит. И в этот момент я говорю: «так, стоп, подождите! А как это она уйдет без меня? А кто ее будет воспитывать, ей же нужна мама? И меня выпускайте!» И меня выпустили.

Этот мир уже был окрашен в такой… грязно-зеленый цвет что ли, даже не понятно. Потому что цвета на той стороне воспринимаются по-другому. Абсолютно по-другому. Там другая энергия, там я уже видела какие-то механизмы, машины, которые двигаются на неизвестной энергии. И люди работают не приборами даже, я не видела никаких орудий труда. Природа тоже очень богатая, но тоже все одноцветное, похожее как будто на все в серых тонах. На гравюру в серых тонах, но только эти тона не серые, а такие… болотно-зеленые. Это, наверное, так мой мозг воспринимал.

Но было ощущение вины. Оно было просто давящее. И видно было, что эти люди тоже находятся под грузом чего-то. Так что, скорее всего, это уже был… даже трудовой лагерь, наверное, какой-то. И когда я пришла в себя, опять было вот это ощущение, что я очень маленькая, что у меня огромное тело, которое не шевелится.

Но я помню точно свою задачу. Что вот я, моя дочь… в общем, мы с нею пережили вот такое событие, которое нельзя даже назвать плохим или хорошим. Но оно имело последствия.

Да, во втором мире были личности. Ощущения любви уже не было, было бесконечное чувство вины, как будто все вокруг виноватые. В чем? Конечно, этого мне никто не показывал, но там были люди, конкретные люди, уже имеющие человеческую форму.