Раиса Пофигисова на волнах любви

Будоражащая волна радости прокатилась по телу. Егор Летов с его энтропией и философский словарь были посланы на все четыре стороны. Для родителей на столе оставлена записка: «Ушла гулять. Вечером позвоню». И вот я, окрыленная, скачу по предпраздничной Москве с мужчиной, чары которого парализовали мою силу воли.

Леха, который хранит ключи под ковриком, на этот раз был дома. Он оказался невысоким толстым лысым дядькой лет сорока. Положив ключи на комод, он, шутя, погрозил пальцем и сказал:

– За собой все убрать, посуду не бить. Раечка маленькая, а ты, Феденька, ответственное лицо. Дядя Леша завтра придет, проверит, ― и убежал, хлопнув дверью.

– Иди, иди, ответственное лицо, ― со смехом сказал Федор. Он повернулся ко мне. ― Так, посуду бить нельзя. Придется вести себя, как культурные люди. Как тебе не холодно в дырявых штанах? ― он заинтересованно смотрит на мои джинсы.

Мой внешний вид часто бывает поводом для подобных вопросов. Я бросаюсь на защиту своего имиджа:

– Не дырявые штаны, а рваные джинсы.

– Понял, ― отвечает он и берет меня за руку. ― Сходим на экскурсию в соседний зал? ― и добавляет. ― Как культурные люди.

Входим в простую неуютную комнату. Справа стоит старый сервант с хрустальными бокалами на полках, напротив него диван, накрытый зеленым покрывалом, еще журнальный столик, телевизор в углу. Я подхожу к окну, смотрю, как снег заметает детскую площадку. Потом, плюхнувшись на диван, смотрю на свое отражение в стеклянных дверках серванта. Мой спутник садится передо мной на пол. Странно мы смотримся вместе. То ли он слишком большой, то ли я ― мелкая.

Мне захотелось рассказать ему о своих похождениях в поисках работы, о мечте плыть на своем корабле.

– Наработаешься еще, юнга, ― смеется он и придвигается вплотную к моим коленям. Застежка на моих джинсах ему гораздо интересней проблем трудоустройства подростков. Слушает он меня или нет? Обидеться не получается. Черт с ними, этими джинсами. Федор сдергивает покрывало, оно улетает к двери. Надеюсь, этот большой человек не раздавит меня, как муху.

– Холодно, ― произнесла я, ощутив кожей постельное белье. На самом деле мне хотелось что-нибудь сказать в этой ситуации, чтобы услышать свой голос, понять, что я не сплю.

На потолке возле окна желтело пятно от протечки. Телевизор беззвучно транслировал новости. Я пыталась ощутить разницу между мной теперешней и той, которой я была несколько минут назад. Все было обычно. Девственность оказалась не вещью, которую забирают или отдают, не статусом, не ощущением, а просто не понятно чем. Впрочем, если она и была, то сейчас ее точно уже не стало. Общественное мнение, твердящее о сексе, как боли, скорби и потере, шло вразрез с моей реальностью. Впрочем, может быть, мне просто везет. С этой скучной мыслью я заснула.

Проснулась уже утром. Продолжая лежать лицом к стене, разглядывая цветы на обоях, я вдруг вспомнила, что домой так и не позвонила. Родители, наверное, сошли с ума и теперь выгонят меня из дома или наоборот не отпустят никогда на улицу.

Припоминая, где может лежать моя одежда, я вылезла из-под одеяла, стараясь не встретиться с Федором взглядом. Хотелось стать невидимкой, передвигаться бесшумно, красться вдоль стены, ползти по полу, сливаясь с ковром ― очень непривычно было находиться в чужой квартире средь бела дня и не знать, где твои трусы. Они вместе с другой моей одеждой нашлись на полу. Я сгребла все в кучу и направилась в ванную.

Там из зеркала на меня смотрела обыкновенная я, только на лице растянулась глупая улыбка. Я умылась, взъерошила волосы. Федор постучал в дверь:

– Капитан Раиса, скоро вернется хозяин шхуны. Пора покинуть помещение.

Улыбка не исчезла с моего лица даже после неоднократного умывания холодной водой. Захотелось срочно позвонить Ленке и похвастаться, что теперь я точно не останусь старой девой. Быстро одевшись, я вышла в коридор и, натягивая сапоги, спросила:

– Федь, как замок открыть?

Мы вышли из квартиры, оставили ключи под ковриком. Я спешила домой, переживала, что скажут родители.

– Приходи послезавтра в семь на станцию, ― он закурил.

– Приду. Пока, ― я заскочила в автобус и подумала, что моя жизнь последнее время крутится вокруг общественного транспорта.

Женский разговор

Послезавтра в назначенное время я стояла в назначенном месте. Мимо шли прохожие, уходили в небытие минуты ожидания, мороз крепчал, Федор не появлялся.

Теплые носки, которые мама уговорила меня надеть, не помогали. Меня трясло от холода. Я все еще посматривала по сторонам, не появится ли Федор. Внутренний голос уже сто раз сказал: «Не придет!»

Меня начинала грызть совесть за то, что я прогуливаю Ленкин день рождения. Нужно идти, пока я не превратилась в сосульку.

Прибежав к Ленке, я первым делом рванула к горячей батарее, села на нее и прижала к ней руки и ноги.

– Ты чего так долго? ― именинница смотрела на меня глазами, обмазанными фиолетовыми тенями. Сразу видно, у человека праздник.

– На остановке стояла, ― задребезжал мой голос сквозь стук зубов.