Райский сад

— Если позволишь, я бы сходил привести себя в порядок, — сказал он.

— Мне не нужна твоя фальшивая любезность, — сказала Кэтрин. — Почему мне нельзя прочитать рассказ?

— Он написан карандашом. Я еще не переписывал его на чистовик. Тебе будет неудобно читать его в таком виде.

— Но Марита прочитала.

— Хорошо, прочитай его после ленча.

— Я хочу прочитать его прямо сейчас, Дэвид.

— Я бы не советовал тебе читать его перед едой.

— Он так отвратителен?

— Действие происходит в Африке до войны 1914 года. Точнее, в период войны Маджи-Маджи, народное восстание в Танганьике в 1905 году.

— Не знала, что ты пишешь исторические романы.

— Я бы предпочел, чтобы ты оставила этот тон, — сказал Дэвид. — Рассказ описывает события, которые произошли, когда мне было восемь лет.

— Я хочу его прочитать.

Устроившись в дальнем углу бара, Дэвид бросал на стол кости. Марита сидела рядом с Кэтрин. Дэвид из своего угла смотрел, как Марита наблюдает за читающей Кэтрин.

— Начало очень хорошее, — сказала Кэтрин. — Но почерк у тебя ужасный. Природа великолепна. Вот этот кусок, который Марита почему-то назвала «пасторалью».

Она отложила первую тетрадь, и Марита подхватила ее и положила к себе на колени, по-прежнему не спуская с Кэтрин глаз.

Кэтрин продолжила чтение и больше не комментировала. На середине второй части она вдруг разорвала тетрадь пополам и швырнула ее на пол.

— Это ужасно, — сказала она. — Зверство. Вот, значит, каким был твой отец.

— Нет. Но он мог быть и таким. Ведь ты не дочитала до конца.

— И не стану дочитывать, ни за что на свете.

— Я вообще не хотел, чтобы ты это читала.

— Нет, вы нарочно сговорились устроить так, чтобы я прочитала.

— Дэвид, можно я отнесу тетради наверх? — спросила девушка.

Она подобрала с пола половинки тетради. Урон был небольшой: Кэтрин разорвала тетрадь по линии сгиба. Дэвид отдал Марите ключи.

— Тем более ужасно, что эта мерзость написана в детской тетради, — сказала Кэтрин. — Ты просто чудовище.

— Это было очень странное восстание, — сказал Дэвид.

— А мне странно, что ты решил написать об этом.

— Ведь я же просил тебя не читать.

— Ненавижу тебя, — сказала она и заплакала.

Ночью они лежали в постели и разговаривали.

— Она уедет, и тогда ты упрячешь меня куда-нибудь или просто бросишь, — сказала Кэтрин.

— Нет. Неправда.

— Но ведь ты предложил поехать в Швейцарию.

— Если тебя что-то беспокоит, мы могли бы сходить к доктору. Это все равно что сходить к дантисту.

— Нет, они упрячут меня в психушку. Я знаю. То, что нам кажется невинной забавой, для них сумасшествие. Знаю я этих докторов.

— Мы проедем по самым красивым местам. Поедем через Экс и Сен-Реми, потом поплывем по Роне из Лиона в Женеву. Повидаемся с доктором, он даст нам хороший совет, и мы снова отправимся путешествовать.

— Я не поеду.

— Доктор — мягкий и умный человек...

— Я не поеду. Ты не слышишь меня? Я не поеду. Не поеду. Почему нужно доводить до крика?

— Хорошо. Больше не думай об этом. Постарайся просто заснуть.

— Мы не поедем туда?

— Не поедем.

— Ну ладно, тогда буду спать. Ты собираешься работать завтра утром?

— Да, наверное, поработаю.

— Ты хорошо поработаешь. Я знаю. Спокойной ночи, Дэвид. Приятных тебе сновидений.

Он спал совсем недолго. Ему снилась Африка. Сны были приятные, все, кроме последнего, который заставил его проснуться. Тогда он встал и пошел работать. К тому времени как взошло солнце, он успел написать хороший кусок нового рассказа, и если бы Дэвид поднял глаза, он бы увидел, каким красным было солнце в то утро. В рассказе он ждал восхода луны. Он погладил собаку, стараясь ее успокоить, и ее шерсть встала дыбом. Затаившись, они вслушивались и всматривались в темноту, пока взошедшая луна не разделила мир на свет и тени. Он обнял собаку за шею и ощутил ее дрожь. Все ночные звуки вдруг смолкли. Они не слышали, как двигается слон; Дэвид заметил его только после того, как собака повернула голову и прижалась к его ноге. Тень слона накрыла их, когда он бесшумно проходил мимо, и ветер с горы донес до них его запах. Пахло старостью и чем-то кислым, и когда он прошел, Дэвид заметил, что левый бивень его свисает почти до земли. Они еще подождали, не появятся ли другие слоны, а потом побежали, с легкостью ориентируясь в лунном свете. Собака все время держалась позади; когда Дэвид остановился, она тоже остановилась и ткнулась носом ему под колено. Дэвиду нужно было увидеть слона еще раз, и они настигли его у кромки леса. Слон медленно шествовал в сторону горы навстречу устойчивому ночному ветру. Дэвид подошел так близко, что четко видел его силуэт, освещенный луной, и чувствовал запах старости. Но он по-прежнему не видел его правого бивня. Приближаться к слону вместе с собакой было рискованно, поэтому мальчик, стараясь держаться в потоке ветра, отвел собаку назад, уложил ее под деревом и постарался втолковать, чтобы она не ходила за ним. Он надеялся, что собака поняла его, но стоило ему пройти несколько шагов, как он снова ощутил у себя под коленкой ее влажный нос.