Ракетное утро России (СИ)

Стояли ли люди вокруг полосы, Георгий не видел. Пунктиры огней по краям дороги слились в две оранжевые линии, отчаянно дрожащие перед глазами. Исступлённый рёв пламени перекрыл ураганный вой ветра!

Хватит! Рукоять на себя – до упора, включится отсечка топлива.

РУД ушёл назад без малейшего усилия, будто ни к чему не присоединённый. Георгий ударил по тормозам и едва поймал вильнувший в сторону аппарат. В нос плеснула вонь: моментально сгорели тормозные колодки, педаль беспомощно провалилась в пол.

Двигатель продолжал оглушительно греметь, а машина набирать скорость.

Промелькнул створ полосы, кончились огни. Тряска сменилась жестокими ударами. Что произошло с управлением, Георгий даже не пробовал понять, как и дёргать бесполезный РУД. Вцепившись обеими руками в баранку, он пытался удержаться на прямой, нёсся с ошеломляющей скоростью в сплошную темень, без фар, не разбирая дороги, а в мыслях колотилось только одно: быстрее бы кончилось топливо…

…Удар снизу был настолько силён, что ему на секунду показалось – позвоночник ссыпался в штаны. В следующий миг он понял, что сумасшедшая «Изотта-Фраскини» летит по воздуху…

…Вдруг умолк реактивный двигатель, остался лишь свист ветра. Георгий зажмурил глаза и как можно сильнее вцепился в руль в ожидании ещё более страшного удара, когда экипаж коснётся земли. Он почувствовал, что заваливается на спину – тяжёлая корма перевесила, сейчас баки с парами керосина и азотки врежутся в…

…Этот удар вышел чуть мягче, но машина подпрыгнула и перевернулась в воздухе, вторично грохнулась плашмя вверх колёсами. От невероятной перегрузки хрустнули рёбра и треснули привязные ремни. Неожиданно с головой накрыла холодная жижа, и уже под водой испытателя нагнал раскат взрыва. Теряя сознание, он пошёл ко дну…

…Свет показался ослепляюще резким. Тело выгнулось судорогой, лёгкие жадно втянули воздух, отчего всё туловище пронзила нестерпимая боль. Георгий закашлялся, от чего раскалённые иглы, пробившие рёбра, ввинтились ещё глубже. Но не было сил даже застонать!

- Доктор! Позовите доктора! Он приходит в себя…

Были какие-то другие голоса, глаза различили белый сводчатый потолок.

Вокруг суетились. Раненый видел мелькание лиц, слышал вопросы, чувствовал губами трубочку, из которой в рот попали тёплые струйки влаги. А потом снова провалился в забытьё.

Только через три дня к нему пробился первый посетитель. Как и следовало догадаться, им оказался Засядько. Не дожидаясь ответа на вопрос о самочувствии, полковник выпалил:

- Почему ты не отключил подачу топлива?

- РУД сломался… Болтался как… Тяга слетела или что…

- Твою растуды через колено! – витиевато выразился директор. – Ну, я с золотых мальчиков шкуру спущу. Особенно с немца.

Из эмоционального монолога начальника Георгий вынес, что своему неожиданному спасению он обязан исключительно Бестужеву. Как только реактивный снаряд проскочил торец полосы, тот мигом подбежал к «Руссо-Балту» и, не жалея дорогое авто, погнал вслед по просеке, проложенной Георгием.

Ракетный автомобиль просвистел через огороды, картофельное поле, пустыри и кустарник, чудом не задев никаких строений. Наконец, налетел на старый забор с покосившимися воротами, ограждавший большой пруд. Машина подпрыгнула вверх как на трамплине и упала в воду. Счастье, что в момент падения выработался керосин. Двигатель разорвало от перепада температур – с тысячи градусов от горения топлива до весьма прохладной температуры пруда. Азотная кислота потравила рыбу.

Евгений осветил пруд фарами и, не раздеваясь, бросился в воду, поплыл к бурлящему пятну на середине.

- Не побоялся химии…

- Отчаянный человек, - подтвердил Засядько. – Я уж не знаю сейчас на кого думать. Он или подвиг совершил, тебя выручая, или заглаживал собственную оплошность. Надо же, тяга отвалилась!

Значит, по останкам «Изотты» трудно что-либо понять. О благодетелях, предоставивших погибшее авто, вспомнил и полковник.

- Сейчас к тебе прорвётся Усачёв, потом вряд ли сдержат газетчиков.

- Усачёв?

- Ты что, олух Царя Небесного, газет не читал? – в минуты изумления кривоватое лицо Засядько искажалось ещё больше. – Это ж владелец «Изотты-Фраскини», миллионщик. Нам пеняет: мол, опасными опытами уронили его марку, а сам боится. Газеты уже начали ёрничать – плохие у вас, господин Усов, аппараты, вот если бы ракету ставили на «Руссо-Балт»… Понимаешь?

- Не совсем…

- Значит, крепко головой приложился. От твоих слов прессе многое что зависит – обругаешь или похвалишь «Изотту», Усачёву жировать или объявлять себя банкрутом. Сообразил теперь? Удачи! Завтра ещё забегу, - от двери он добавил: - Сергей этажом выше месяц назад лежал. Впору здесь, в Шереметьевке, палату за Академией бронировать.

Однако следующим визитёром, одолевшим редут из санитаров и строгой палатной нянечки, оказалась прекрасная дама. Георгий глазам не поверил, узнав Элизу. Они недели две не виделись после того как… Впрочем, он даже не соизволил снизойти до объяснений.

- Эскеземуа, месье испытатель! Не помешаю выздоровлению?