Ракетное утро России (СИ)

Но признать такое вслух – всё равно, что положить на стол Дорнебергеру рапорт об отставке. Это понятно и без увещеваний Элизы.

- Я предпочитаю воздерживаться от оценок. Наше дело – инженерно-изобретательское, пусть канцлер думает, как его применить. Мои политические взгляды ни на что не влияют.

Сдержанные слова успокоили начальника больше, чем если бы Тилль разразился вероподданическим криком обожания канцлера.

- Согласен полностью, коллега. Но вы, простите, не учитываете одну тонкость. В силу русской беспечности Одесса практически не оборонялась с воздуха. Эти… есть такое колоритное малороссийское слово… Русские… Как их называют уничижительно?

- Москали, - подсказал Георгий, подкованный в одесских словечках из первоисточника.

- Да! Эти москали не ожидали удара. Если бы наши эскадры встретил бы в воздухе истребительных полк, боюсь, победа выглядела бы не столь убедительно. А ещё у москалей имеются штабы, узлы связи, словом – некрупные объекты, куда было бы весьма недурно отправить тонну взрывчатки. Но они всегда защищены. Представьте теперь ракету, что мчится со скоростью, многократно превышающей аэропланную, её не сбить зенитной пушкой…

- Но точность попадания – ахиллесова пята ракетного оружия, - невежливо перебил Георгий.

- Я покажу вам описание их аппаратуры управления. Пока это только автомат вертикального подъёма с гироскопическим датчиком. Они прогрессируют, Юрген! Вы слышали когда-нибудь про гомеоскоп-компаратор Семёна Корсакова?

- Простите… Не припомню.

- Этих восточных дикарей нельзя недооценивать. Корсаков сто лет назад создал счётно-решающую поисковую машину. Кстати, предложил оригинальный ход – использовать листы с отверстиями, подобные таковым на ткацких станках, чтоб задавать последовательность выполнения расчётов. Сто лет! Конечно, русским свойственно забывать, что породили их единичные светлые умы на фоне общего тёмного стада.

- Но какое отношение…

- Самое прямое, герр Тилль. Есть предположение, что там, на Мотовилихинских заводах Перми, собирают малое счётно-решающее устройство, что поместится в ракете и приведёт её прямо в цель! Точнее, чем артиллерийский снаряд на дистанции двадцать-тридцать километров. Представьте себе оружие, что стреляет так же далеко как «Колоссаль», но не требует столь дорогого и массивного устройства как «Парижская пушка». Тогда любой штаб или командный пункт враг будет вынужден относить далеко от фронта, что ухудшит управляемость его войск и приблизит победу. Мы должны опередить русских. Иначе это будет их победа.

Выше всех, быстрее всех, больше всех! Георгий подумал, что желание опередить всю планету когда-нибудь сгубит Рейх.

- Задание понятно, герр Дорнебергер. Кроме одного – как выполнить его в разумные сроки.

- Использовать то, что есть у нас и нет у русских. Реактивный аэроплан, более быстроходный, чем истребители Сикорского. Подвесьте ракету и научитесь попадать ей с дистанции пять-семь километров, до плотного заградительного огня, коим закроют особо важный объект. Народ Рейха и канцлер лично надеются на вас, Юрген. Не подведите.

- Постараюсь.

- Быстрее старайтесь. Война скоро закончится – с новым ракетным оружием или без, русским с нами не справиться. Уступят западные территории, что канцлер просил отдать по-хорошему, и наступит мир. Эти азиаты не хотят настоящей войны – ни на суше, ни на море.

Перед самой войной главному ракетчику Германии поступили крайне секретные сведения из Перми. Но флот Российской Республики гораздо лучше умел хранить тайны. Без крупных кораблей, так и не отстроенных после распродажи восемнадцатого года, он рассчитывал на субмарины.

Глава четвёртая. В тёплых морях

- Танкер, гражданин капитан!

Каперанг Хабибуллин выбрался на рубочный мостик и глянул через бинокль в сторону, указанную вахтенным.

- Одиночное судно. Хорошо… - он приказал матросу включить сигнальный прожектор. – Передавайте на «Макрель». Приказываю выдвинуться к танкеру. Установить национальную принадлежность. Ежели судно под германским флагом – уничтожить. Шлюпки уничтожить.

Заморгал светляк на рубке ближайшей лодки.

- Отвечают, гражданин капитан.

- Вижу, Иващенко. Сигнальте: по решению Думы Россия на десять дней вышла из международных договоров о правилах войны в ответ на бомбардировку Одессы. Приказано уничтожать суда и корабли под флагом Рейха. Шлюпки топить. Помощь не оказывать. Иностранные суда, пытающиеся спасать их, отогнать предупредительными выстрелами.

Конечно, командир «Макрели» тоже получил радиограмму о начале войны и варварской акции люфтваффе, а также приказ о неограниченной охоте на любые посудины с крестами. Но это распоряжение не укладывалось в голове. Любой русский моряк воспитан совершенно в иных традициях: флот не воюет с цивильными судами. Флот оказывает помощь терпящему бедствие судну. Флот не охотится за моряками, спасающимися на шлюпках – без своего корабля они беспомощны.