Ракетный центр Третьего рейха

Мы вернулись к работе с удвоенной силой. Практически все согласования проходили через сотрудников фон Брауна, поэтому мы трудились день и ночь. Такая простая операция, как закупка ящиков для упаковки, оказалась трудной задачей. Некоторым техническим отделам требовались сотни ящиков. Мы разработали цветовую маркировку для быстрой идентификации каждого ящика, прибывшего на новое место расположения: белый цвет – администрация, зеленый – проектирование и развитие, синий – производство, красный – испытания и т. д. Все это время в каждом отделе усердно старались определить, кто относится к тем 30 процентам сотрудников, которые не будут эвакуироваться, сколько человек из оставшихся 70 процентов имеют семьи и какова их численность.

Мы уничтожили много лишних документов, а также все то, что не представлялось жизненно важным.

В разгар работы мы узнали, что советские войска находятся от нас намного дальше, чем сообщалось. Тем не менее мы продолжали работать в прежнем темпе, ибо всего через несколько дней то, что в данный момент являлось дезинформацией, станет реальностью. Уменьшение морального давления привело к тому, что работать мы стали быстрее, а истерия немного улеглась. Важно отметить, что за тот период мы сделали очень много и никто не паниковал.

Поздно вечером фон Браун позвал меня в свой кабинет и сказал, что летит на новое место расположения завода. Он собирался обследовать район, выяснить, что на уме у начальства, и на основании полученной информации дать команду начать переправку различных отделов на новое место. В его отсутствие подготовка к эвакуации продолжалась в том же темпе.

Вскоре после отъезда фон Брауна Реес начал погрузку в первые железнодорожные вагоны. Затем мы стали грузить офисную мебель на баржи.

На первом поезде предстояло уехать 525 сотрудникам и членам их семей; с ними отправлялось и несколько товарных вагонов. Дата отъезда – 17 февраля.

Нимвеген действительно доказал свою ценность в те напряженные дни. Он был повсюду: закупал одеяла, керосиновые лампы, бензин, дизельное топливо и целый ряд других дефицитных товаров. Он сумел собрать не менее двадцати полностью укомплектованных полевых кухонь.

Каковы были его методы? Ну, мы не обращали на них внимания, убеждая себя в том, что цель оправдывает средства. И события доказали, что напористое, реалистичное поведение Нимвегена совершенно правильно. Он пришел к выводу, что не важно, какой немецкой организации понадобятся приобретенные им товары. Главное в том, достанутся ли они немцам или наступающему противнику.

К этому времени СС взяли почти полный контроль над Германией. В целях укрепления военной дисциплины они установили дорожные блоки и блокпосты по всей стране, чтобы перехватывать солдат, «ищущих свои подразделения», в неположенных местах или молодых гражданских лиц, выглядевших как военнослужащие в самоволке. Мы полагали, что эта властная организация вполне может стать камнем преткновения для нашего успешного переселения.

Но и здесь неутомимый Нимвеген не растерялся. Он просто пригласил старшего офицера СС к себе в кабинет для разговора и сыграл роль «полномочного представителя». По чистой случайности рядом оказалась привлекательная секретарша и несколько бутылок портвейна.

Мы по максимуму пользовались преимуществами, данными нам благодаря тому, что наш завод контролировался шефом СС Генрихом Гиммлером. Помпезные пропуска на фирменных бланках выдавались всем и каждому, кто входил в состав СС. Естественно, в пропусках указывалась наша связь с департаментом Дорнбергера – BZBV Heer (Bataillon zur besonderen Verwendung Heer – батальон особого назначения сухопутных войск). По иронии судьбы вместо BZBV в пропусках появилась абсолютно ничего не значащая аббревиатура VZBV. Но и здесь выдающийся талант Нимвегена превратил ошибку в преимущество. Он объявил VZBV совершенно секретным агентством, подконтрольным лично Гиммлеру. Вскоре крупные буквы VZBV стали появляться на ящиках, грузовиках и вагонах. Эта аббревиатура на самом деле избавила нас от любых помех, поэтому, несмотря на растущее смятение в Германии, мы перевезли на новое место весь необходимый персонал и большую часть оборудования.

Помощь приходила совершенно неожиданно. Группа системы наведения в Лубмине обнаружила пятнадцать мулов, которых впрягли в тяжелогруженые телеги. А в один прекрасный день появилась беженка, переправляющаяся на запад; у нее было около пятидесяти породистых лошадей, выращенных в Восточной Пруссии. У этой женщины были друзья и родственники в Пенемюнде, поэтому ее предложение дало нам – в буквальном смысле – дополнительные мощности для транспортировки оборудования на юг.

27 февраля фон Браун вернулся и сразу же созвал совещание в своем кабинете для руководителей всех департаментов и отделов и их сотрудников. Он объяснил нам структуру новой организации.