Ракеты (СИ)

И теперь снова ожидался такой вечер. Он ждал сумерек, в которых, он знал, он будет, как тогда на вокзале, вперять глаза в неподвижное тревожно-серое пространство веток за полосой сухой травы, не замечать сумерек, а только чувствовать, как лес все более странно, нереально сер, как дика и пустынна лежащая за окном местность. Потом на траву упадет полоса света с нижнего этажа, и окажется, что уже совсем темно. Это будет означать, что -- ночь, все станет ночным, но странным образом останется прежним. И в темноте он все так же будет ждать сигнальной ракеты, световой точки, отмечающей человека на темно-сером, неравномерном полотне реального мира.

3.

Итак, они решили идти пешком через лес. Быстрые и легкие процессы совершились, и их поток иссяк. К концу ноября главы становятся длиннее, разговоров больше. В лесу они могут заблудиться, и, может быть, попасть в какой-то другой мир, может быть, чуть более сказочный. С другой стороны, что толку от другого мира, если он изолирован от обычной жизни. И вот: им нужно проложить некий средний путь, и они, похоже, это понимают и идут искать этот путь, и они молодцы. -- И еще... -- тут свет проектора опять ослепил ее, но она не обращала на это внимания. По ее лицу двигались, повторяя его форму и шероховатость, световые линии глубокого синего цвета и буквы скупых технических надписей, F 2, ISO 50, трава, сосны и кусочек неба, но вместо всего этого она видела только яркую сиреневую звезду в линзах проектора, в темноте.

-- ..и еще: вот мы любим детство, молодость, и про них многое сказано в искусстве, но вот они проходят, и начинается другое, другое время. Оно не так подробно освещено. От него часто отворачиваются, коптящая лампа, грязная полоска света, Будем читать псалом //, шепотом: ни-че-го, как-нибудь проживем. Тут должно бы настать то самое, ожиданием чего была освещена молодость, и, может быть, вообще все предыдущие годы. Эти ожидания реализуются, или гибнут, или забываются и уходят на дно души, но, во всяком случае, тут с ними должно произойти, проис-хо-дить что-то. Область, к которой сходятся надежды, не может быть скучна, даже если в ней мы получим их гибель (но мы не получим). При этой драме стоит присутствовать. Кто-то пытается этого избегнуть, вот тогда и бывает: скука, "быт", ужас медленно убаюкивающих самих себя людей: НИ-ЧЕ-ГО.., как-нибудь проживем, и вместо точки, из которой все освещено, мнится черная дыра, коцит в центре спирали, в который все постепенно сходится.

Проверка на содержательность ожиданий и надежд жизни может, наверно, казаться похожей на смерть, на такой страшный самосуд Ивана Ильича, но это только так кажется. Физиологи говорят, нельзя показывать на себе, но я буду показывать на себе. У меня ничего не вышло? Но это же охрененная драма, одного накала которой хватит, чтоб осветить полжизни вокруг. Да, это горе. Но открытое горе сияет как шаровая молния.

И еще: после молодости рождаются дети, появляются новые миры. Это можно было бы назвать чудом, если к этому банальному выражению отнестись серьезно. Как это и надо ожидать от чуда, оно превышает человеческие силы, с ним не просто иметь дело, и невозможно заглянуть в его в эпицентр. Можно видеть отсвет чуда на смягченных временем детских воспоминаниях, но когда все происходит внутри и рядом, от него, бывает, отворачиваются, как от электросварки. Переживания родителей идут по разряду "три чувства молодой матери"; в искусстве полно художественно осмысленных детства, молодости, старости и чего угодно еще, но ближайший контекст точки зарождения всего все-таки остается в тени.

Все же на себе не получится показывать. Связь иррациональных надежд молодости и дел практической жизни, которые их более или менее воплощают, сильно завязана на физиологию, природу, тело. Тут действуют различные табу, может быть, излишние, может быть, пока необходимые и неустранимые, как средства защиты, которые помогают подойти к эпицентру ближе. Влечения, неясные надежды, ожидания, и вообще все то, что в молодости бросает на мир свой яркий свет, действует лишь в приложении к чему-то, нуждается в полезной нагрузке, а на холостом ходу надоедает и опустошается. Влечение не порождает смыслы само по себе, хотя и без него любые смыслы лишены движущей силы, абстрактны и мертвы.

4.