Раковый корпус

“…Если вы взволнованы, что повесть эта стала известна не только редакции «Нового мира», то… я должен был бы выразить удивление… Это право всякого автора, и было бы странно, если бы вы намерились лишить меня его. К тому же, я не могу допустить, чтобы «Раковый корпус» повторил печальный путь романа: сперва неопределённо-долгое ожидание, просьбы к автору от редакции никому не давать его читать, затем роман потерян и для меня и для читателей, но распространяется по какому-то закрытому списку…”»[28]

Забрав рукопись из «Нового мира», А. С. предложил её ленинградскому журналу «Звезда» и казахстанскому «Простору». В начале 1967 г. ответил на пожелания редакции «Простора»: «Убрать длинноты я не могу по той причине, что я их там не вижу, иначе убрал бы ещё до посылки рукописи в редакцию. “Довести до кондиции” также не могу, ибо не знаю уровня кондиции, принятой в Вашем журнале, а по мне “кондиция” удовлетворительна и такая. Прошу Вас конкретно указать, что для Вас в рукописи неприемлемо, либо вернуть рукопись»[29]. С такой же просьбой автор обратился в редакцию «Звезды». Ответа не последовало. А еженедельники «Литературная Россия», «Радио и телевидение» не рискнули напечатать даже главу из «Ракового корпуса»[30].

На вопрос японского корреспондента Седзе Комото о «Раковом корпусе» А. С. ответил (15 ноября 1966):

«“Раковый корпус” – это повесть объёмом в 25 печатных листов, состоит из двух частей. Часть 1-ю я закончил весной 1966, но ещё не сумел найти для неё издателя. Часть 2-ю надеюсь закончить вскоре. Действие повести происходит в 1955, в онкологической клинике крупного южного советского города. Я сам лежал там, будучи при смерти, и использую свои личные впечатления. Впрочем, повесть – не только о больнице, потому что при художественном подходе всякое частное явление становится, если пользоваться математическим сравнением, “связкой плоскостей”: множество жизненных плоскостей неожиданно пересекаются в избранной точке»[31].

Три месяца пролежала 1-я часть «Ракового корпуса» у секретаря столичного отделения Союза писателей генерал-лейтенанта КГБ В. Н. Ильина, прежде чем на 16 ноября 1966 г. было назначено её обсуждение в Малом зале Центрального Дома литераторов на расширенном заседании бюро секции прозы Московской писательской организации. Председательствовал Г. С. Берёзко. Выступили А. М. Борщаговский, В. А. Каверин, И. Ф. Винниченко, Н. А. Асанов, А. М. Медников, Л. И. Славин, З. С. Кедрина, Л. Р. Кабо, Б. М. Сарнов, Ю. Ф. Карякин, Е. Ю. Мальцев, П. А. Сажин, Е. Б. Тагер, А. М. Турков, Г. Я. Бакланов. Чаще всего в связи с повестью А. С. упоминалась повесть Л. Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича», но также госпиталь на Бородинском поле (из «Войны и мира») и тюремная палата (из «Воскресения»). Кроме Кедриной, «общественной обвинительницы» на недавнем процессе А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля, никто не посмел явиться для открытого спора, да и она вынуждена была подлаживаться под общее настроение. Правда, некоторые ораторы, как повелось, сочли своим долгом высказать автору различные пожелания с редакторско-цензорским уклоном (порой взаимоисключающие).

«И превратилось обсуждение не в бой, как ждалось, а в триумф и провозвещение некой новой литературы – ещё никем не определённой, никем не проанализированной, но жадно ожидаемой всеми. Она, как заявил Каверин в отличной смелой речи (да уж много лет им можно было смело, чего они ждали!), придёт на смену прежней рептильной литературе»[32].

Отлично понимая, что главная цель дискуссии – помочь продвижению «Ракового корпуса» в печать, члены бюро приняли решение «просить ускорить издание этого произведения»[33]. А. С. спросил, может ли секция прозы обсудить и 2-ю часть повести, когда она будет написана. Берёзко ему ответил: «Обязательно». Однако и просьба бюро оказалась безрезультатной, и обещание его председателя напрасным.

30 ноября 1966 г., выступая в Институте востоковедения, А. С. прочитал из «Ракового корпуса» главу 6-ю («История анализа») и главу 16-ю («Несуразности»). Перед чтением сказал: «Первую часть повести я окончил весной. Я послал текст в журнал “Новый мир”, но он не был принят. Однако повесть прочли и одобрили в различных литературных инстанциях и рекомендовали к печати. Впрочем, это ещё не значит, что она будет опуб ликована. Судьба этой повести ещё не ясна»[34]. Отвечая на вопрос, автобиографичен ли Костоглотов, автор был краток: «Я не смешиваю себя ни с одним из персонажей повести»[35].

Промежуточный вариант 2-й части «Ракового корпуса» А. С. решил передать А. Т. Твардовскому в феврале 1967 г.:

«Мне кажется справедливым предложить Вам быть первым читателем второй части “Ракового корпуса”, если Вы, конечно, этого захотите.

Текст ещё подвергнется шлифовке, я пока не предлагаю читать повесть всей редакции “Нового мира”, но мнение Лакшина меня также очень бы интересовало.