Рандеву в Море Дождей

Инна. Я пришла первый раз не лекцию слушать, а на него посмотреть: мы весь первый семестр по его книжкам учились. Думала, сейчас начнет про свою «гравитацию»!.. Вдруг он стал наизусть из Библии, из каких-то книг средневековых… – и все про Луну, про Луну, про Луну… Никто ничего не понял: причем здесь Луна? У меня диктофон был, я включила… (Говорит по памяти.) «В тот знаменательный день мои товарищи должны были выйти на поверхность Луны в Море Дождей, под углом в сорок градусов от мыса Коперника. Но случилось так, что Луна полюбила не нас… И вот, друзья мои, до сих пор снится мне она ночами… и тянет меня туда… Может быть, после смерти мне повезет, – душа получит короткую остановку, сжалятся над ней и позволят хоть на миг коснуться этого небесного тела…» (Пауза.) И так развел руками: извините, говорит, это лирика. И замолчал. А я специально села на первый ряд – и вижу: он говорить не хочет… Тишина стояла – не знаю сколько! Домой я пришла как пьяная. Среди ночи проснулась вся в слезах… Такое предчувствие ужасное было!..

Римма(пытается ее успокоить, тихо). Мы всё понимаем…

Инна. Каждый день неслась на эти лекции. Неделя прошла, прибежала – а вместо него какой-то лысый аспирант что-то бубнит. Я помчалась в аэропорт. Он сидит в накопителе… и спит. Потом открыл глаза: я стою напротив. Протянула ему, как дура, книжку его надписать… Рейс задержали, прямо как специально для меня. А потом вообще вылет отменили: метель была два дня подряд… И вот мы с ним… эти два дня…

Оксана. У-у-у! Вот вам и Константин Эдуардович!

Сулпан. Вот этого я не понимаю: лезть к старику в постель, задаром!

Оксана. Сулпанка, да ты не знаешь, какие они бывают, старики. Ко мне в Ригу один аж из Мюнхена прилетал. Он, с тех пор как во Вторую мировую украинских девушек поимел, никак нас забыть не может, оккупант. Замуж меня звал. Но у него там детей куча, внуков… Я Бисеру – под балдой была – про него как-то сказала: типа хочу в отгулы, отпусти меня на недельку, ко мне фашист хочет прилететь на свое восьмидесятилетие, погулять перед смертью. Бисер говорит: «Задавлю своими руками – и его, и тебя». Он же патриотичный, Бисер. У него дед вроде герой войны был…

Дездемона. Инна, он был твой учитель?

Инна. Он мне рассказывал, как наши должны были сюда прилететь, в Море Дождей.

Дездемона. Море Дождей…

Римма. У вас был роман?

Инна. У меня был.

Сулпан. Как это?

Оксана. Да так! Может, дядя уже того – гуд бай, сушит валенки. Римма Павловна, а к кому ее везут?

Римма. Не лезь в это, Оксана.

Оксана. А то я не знаю к кому! Меня к нему не возили, что ли!

Сулпан. Что ей делать, Римма Павловна?

Римма. Ой, не спрашивайте меня…

Оксана. Я знаю, дивчина, как тебе помочь.

Инна. Как?

Оксана. Не сегодня-завтра – придется тебе сдаться. Никуда ты от Бисера не денешься. Нет такого места, где они тебя не достанут. Значит, надо потянуть косячок – и забыть всех: и космонавтов, и олигархов… Гори они все огнем!

Инна. А у тебя есть? Дай.

Сулпан. И мне.

Дездемона. И мне.

Оксана. Голь налетела!

Римма. Оксана, откуда у тебя эта гадость?

Оксана. Не нойте, Римма Павловна! Вас и так много! Достали уже!

Сулпан. Бисер продает клиентам, а те нас угощают. Как будто вы не знаете!

Оксана. Кто угощает! Я сама у него покупаю.

Римма. Инна, я тебя умоляю, возьми себя в руки. Сулпан, не губи себя.

Сулпан. Давно погибла.

Оксана. Не будете с нами, Римма Павловна?

Римма. Инна, не надо!

Оксана. А то она раньше не пробовала!

Инна. Не пробовала.

Оксана(удивленно). Да ладно! Ну ты у нас совсем еще невеста. Не надо тогда.

Инна. Дай… пожалуйста.

Сулпан. Подожди, Инка, не торопись.

Оксана. Главное, ты этого Циолковского забудь. У тебя теперь, дивчина, будут другие учителя.

Римма. Оксана, ничего в тебе человеческого не осталось.

Дездемона. Инна, ты Циолковский любил?

Сулпан. Я его увидела – подумала бомж. Такого в нормальный кабак и не пустят.

Римма. Неужели не видно, что он великий человек, – может быть, гениальный. Конечно, он ее увлек!

Оксана. Кто увлек?! Не смешите меня, Римма Павловна.

Римма. Космос, Луна… Я понимаю девочку. Конечно. Представьте: перед вами… Альберт Эйнштейн. Разве важно, что Эйнштейн не молод? Как вы устоите?

Сулпан. Инка, я тебя понимаю! У меня Карэн такой же. Как он начнет мне карточные фокусы показывать – я ничего с собой поделать не могу!

Оксана. Сулпанка, да твоего Карэна в половину казино в Москве не пускают!

Римма. Прекратите! Как вы можете без конца говорить про какого-то шулера?!

Оксана. Ясно все. Был у меня латыш. Приедем с ним на взморье, сидим в кафе смотрим на море. Вот он молчит – а я уже готова! Стала в себе разбираться – нашла причину. Потому что сам-то он хмырь, но за ним теперь Евро-о-па, за ним харизма.

Сулпан. И у Карэна, что бы ты ни говорила, тоже харизма есть!