Читаем Раннее государство в Древнем Египте полностью

Изложенная нами гипотеза об идеологической коллизии, сопутствовавшей выдвижению нового государственного культа в Египте времен IV династии, вызывает в памяти обстоятельства, предшествовавшие политическим кризисам Раннего царства — рубежа I–II и конца III династий (Глава 2). Упадки архаического династического дома приходили на смену резкой активизации действий его представителей (в частности, Аджиба и Джосера) в направлении упрочения или повышения собственного социального статуса в качестве богов на земле (в тот период Хоров) — что, на наш взгляд, роднит их с крахом староегипетского фараона Джедефра. Кроме того, кризис царской власти при последнем, когда его династия, казалось бы, достигла пика могущества, подсказывает, что почва из-под ног староегипетских царей, вынашивавших нетрадиционные державные планы, уходила гораздо чаще, чем можно подумать, руководствуясь династическим списком Манефона — т. е. не только при смене домов (полагаем, условных), но и в разгар их правления. Старое царство при ближайшем рассмотрении (особенно вкупе с канувшей в "непроглядный мрак" III династией) теряет образ монолитной пятишестисотлетней государственной эпохи, ограниченной "переходными" периодами якобы сплошных социальных неурядиц. От той же архаики его в этом смысле отличает лишь несколько меньшая продолжительность политических смут, что мы бы поставили в прямую связь с относительной стабильностью ландшафта и климата Египта первой половины III тыс. до н. э. [Прусаков 1999в]. Весьма вероятно, что IV династию с восшествием на престол "реформатора" Джедефра ожидало куда более серьезное обострение политических противоречий, если бы Египту одновременно угрожал природный катаклизм, например, засуха. Однако на том этапе, как нам известно, в Северо-Восточной Африке, напротив, имел место период увлажнения, обусловленный глобальным потеплением, которое завершилось не ранее начала XXIV в. до н. э. (Глава 1), регрессия же Средиземного моря как природный фактор староегипетского политогенеза [Прусаков 1999в] скорее должна была благоприятствовать поддержанию равновесия в обществе и государстве.

Возможно, социально-экологическая стабильность в Египте Старого царства способствовала также тому, что Хор в отличие от Сета, лишившегося в эпоху Первого социально-экологического кризиса "государственного статуса, не только не был в итоге дискредитирован под натиском нового царского культа Ра, но и прочно закрепился в титула-туре фараонов, обозначив два имени из пяти [Müller 1938]. Даже правители ранней V династии, наиболее настойчиво проводившие в жизнь "солнечную" религиозно-идеологическую доктрину, не преминули оставить по себе память владык, "любезных" Хору: так, среди названий селений ("дворов"-hwwt), попадающихся на староегипетских гробничных изображениях, имеется, например, следующее: "Любо-Хору-(чтоб) жил-(царь) Вср-к’.ф" (Усеркаф, основатель династии; ср. с названием другого "двора": "Любит-Хор-(царя) Хс. ф-рс" (Хафра); переводы см.: [Перепелкин 1988б, с. 124]). Известный нам указ начала V династии верховному жрецу Тинитского нома озаглавлен не личным именем "государь Верхней и Нижней Земли Нефериркара" (оно затем всплывает в основном тексте), а хоровым именем фараона (Хор Усерхау) [Goedicke 1967, Abb. 2]. Наиболее же показателен в данном контексте Палермский камень, канонизировавший преемство ранней V династии — "сыновей Ра" власти древних правителей-Хоров, что лишний раз подчеркивает такая "историографическая" неточность, допущенная в летописи, как титулование Хасехемуи, царя II династии, исключительно Хором [Schäfer 1902, Taf. I, 5], а не Хором-Сетом в соответствии с истиной. Симптоматично, что в ряду представителей "солнечного" V дома между Ниусерра и Джедкара затесался некий Менкаухор (при котором, кстати, были изъяты из употребления некоторые специфические термины, обозначавшие при ранней V династии святилище Ра [Sethe 1889]). К сказанному можно добавить хеб-седную фаянсовую табличку Пепи I из VI династии, на одной стороне которой изображен картуш с именем "сын Ра Пепи", а на другой — традиционный для Раннего царства серех — "тронное" имя царя, увенчанное Соколом-Хором [Dreyer 1986, Abb. 58, Taf. 56.440].


Официальный культ Ра и хозяйственное освоение Дельты как факторы дезинтеграции староегипетского объединенного государства

Перейти на страницу:

Все книги серии Социоестественная история

Похожие книги

1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука