Раннее государство в Древнем Египте

Ситуация существенно прояснится, если ее проанализировать с учетом принципа дарообмена, который мы гипотетически рассматриваем как основополагающий для староегипетских общественных отношений. Напомним, что даритель приобретал над одаренным магическую власть в сочетании с весомыми социально-иерархическими преимуществами — и с этой точки зрения предоставление царем "иммунитета областной знати отвечало прежде всего интересам Большого Дома. Выше мы высказали предположение об упадке архаического дарообмена между царями и номархами начиная с V династии, признаком чего сочли массовое исчезновение из столичных некрополей номарших гробниц, переместившихся на территорию номов, с одновременным уменьшением размеров пирамид. Продолжим наши социоантропологические ре конструкции допущением, что в эпоху позднего Старого царства система "дар-отдар", державшая на себе центральную власть в Египте, приблизилась к критической степени деградации — почему и понадобились специальные указы, требовавшие от знати безоговорочного принятия фараоновых преподношений (т. е., как мы понимаем, верности неписан-ному древнейшему "кодексу" дарообмена).

Иными словами, возможно, истинной целью царских "иммунитетных грамот" второй половины III тыс. до н. э. являлось удержание социально-политических отношений в Египте в рамках исконного принципа "дар-отдар", которому древнединастический Большой Дом был в значительной мере обязан своим верховным — божественным статусом. Полагаем, что фараоновы дары, нуждавшиеся в обязательном возмещении, ставили областеначальников в зависимость от Мемфиса и крепко привязывали вельможеские домовладения к "Местожительству". Тем актуальнее для царского дома было сохранить эту систему на том этапе, когда его экономические интересы сосредоточились в Дельте, и создалась дополнительная предпосылка размежевания его верхне- и нижнеегипетских "доменов" (анклавов), а также отложения номов, которое местами, не исключено, сопровождалось переходом (захватом?) "внешней" царской собственности (rwt) в номаршее владение. Возвращаясь к примеру, приведенному нами в качестве иллюстрации последней мысли [Прусаков 1999в], заметим, что номарх Иби (время VI династии), которого, в отличие от его преемника Джау, мы не можем заподозрить в непочтительном намерении присвоить себе имущество, принадлежавшее Большому Дому, был одарен царем некоторым (надо сказать, немалым — ок. 55,5 га) количеством земли, которой владел в качестве управителя "двора" (hwt) [Urk. I, 145]; не была ли лояльность (?) Иби связана именно с тем, что он, не в пример сыну, вынужденно или добровольно состоял в отношениях дарообмена с царем?

Наконец, такая деталь: если в Низовье, распределяя земли, цари действовали "во имя Ра", то "иммунитетные" указы, адресованные долинной знати, они предпочитали надписывать своими хоровыми именами — возможно, не желая лишний раз обострять внутриполитическую ситуацию в стране.

Подведем итог одну из фундаментальных причин распада объединенного государства эпохи Старого царства мы видим в нарушении отношений дарообмена — основы архаического общественного уклада в Египте.

Глава 5 Среднее царство

Социально-экологический кризис в Египте на рубеже III-II тыс. до н. э. был эпохой, возможно, величайшего общественно-политического переворота во времена фараонов, подготовившей почву для "империи " Нового царства. Следует, однако, отметить, что положению о переходной сущности той эпохи перечит тезис о жестко унифицированной государственной системе, якобы сформировавшейся в Египте при поздней XI–XII династиях. Не проступят ли из среднецарской смуты дополнительные детали самоорганизации древнеегипетского общества?

Общественно-политическая ситуация в Египте в кульминационный период

Второго социально-экологического кризиса О крупнейших социально-политических потрясениях среднеегипетской эпохи, и прежде всего первого междуцарствия, египтологами сказано достаточно, поэтому здесь мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе, а ограничимся лишь некоторыми важнейшими для дальнейшей работы деталями.