Раннее государство в Древнем Египте

После напряженной борьбы царь фиванской XI династии Ментухотеп I завоевал Нижний Египет, где занялся насаждением преданной ему администрации [Берлев 1972]; новая столица государства — крепость расположившаяся в районе Фаюмского оазиса — получила символическое наименование Ит-Тауи — "Пленившая Обе Земли" От того периода дошел интересный памятник: гробничное изображение сановника, принимающего подношения от неких hk^ͻw [Davies 1911, pl. XXXI–XXXII] Напомним, что в эпоху Старого царства этим термином обозначались управители "городков" (hk^ͻw niwwt) и "дворов" (hk^ͻw hwwt) — элементарных подразделений частных вельможеских домохозяйств prw njw dt. С учетом того, что среднецарское словоупотребление уже не допускало подобного контекста, в изображении среднеегипетского сановника принимающим ценности от управителей-hk^ͻw, как бы придававших "хозяину" вид староегипетского владетельного вельможи, усматривали демонстративную архаизацию [Берлев 1972], которую, в свою очередь, почему бы не принять за симптом социальной ностальгии по прежним временам, когда знать, ныне ощутившая на себе цепкую хватку новой власти, пользовалась относительной политико-экономической независимостью от царей.

Как бы то ни было, объединение Египта XI династией урегулировало внутриполитическую ситуацию в стране лишь отчасти: позиции традиционно стремившихся к самостоятельности родовитых областеначальников были все еще достаточно прочны, оставаясь таковыми вплоть до воцарения Сенусерта III [Перепелкин 1988а]. Среди изобразительных сюжетов в богатых номарших гробницах XI–XII династий встречаются сцены междоусобных сражений со взятием крепостей [Newberry 1893–1900, vol. I][20] Мятежный дух эпохи Среднего царства ощущается и в том, что тогдашние номархи, хотя и носили придворные звания, редко занимали важные государственные должности, на которые активно выдвигалась непотомственная знать, а также в том, что среднеегипетские цари — по-видимому, страшась дворцовых заговоров — назначали сыновей-наследников своими прижизненными соправителями [Перепелкин 1988а].

Обычай фараонов Среднего царства опираться в политической борьбе на выходцев из низов, возможно, перекликался с религиозным нововведением XII династии, провозгласившей государственным божеством фиванского Амона [Wainright 1963], который слился с древним мемфисским богом солнца Ра: среднеегипетскому Амону-Ра приписывалось покровительство слабым и нуждающимся. В своем стремлении к объединению страны цари XII династии поддержали и культ общеегипетского бога мертвых Осириса, получивший широчайшее распространение в период междуцарствия [Перепелкин 1988а].

Ближе всех к самодержавному господству в Египте Среднего царства подошли Сенусерт III и его преемник Аменемхет III. Мы уже говорили [Прусаков 1999в], что связанному с этими фараонами расцвету XII династии мог существенно поспособствовать фаюмский гидроузел, благодаря которому столичный и прилегающий к нему нижнеегипетский районы обрели дополнительный хозяйственно-технологический потенциал. По нашей гипотезе, одним из условий эффективной эксплуатации ирригационной системы Фаюма было ужесточение контроля над водопользованием в долине Нила, обернувшееся направленной политикой окончательного подавления Центром номовых вольностей с ликвидацией независимого номаршего сословия. На посты региональных начальников выдвигались царские приверженцы, для которых даже выделялись специальные области [Перепелкин 1988а]. Историческая память о деспотических политических тенденциях среднеегипетской эпохи, вероятно, нашла воплощение в легендарном образе Сенусерта III — Сесостриса, который не только подчинил себе весь Египет, но и покорил множество чужеземных стран [Геродот, II, 102–104, 106, 110]. Усилия выдающихся фараонов XII дома по установлению в Египте централизованной власти оказались в итоге небесплодными: отмечалось, что позднесреднеегипетское государство, при всем его ослаблении, не претерпело того распада, который постиг страну на исходе Старого царства, и продолжало существовать при XIII династии практически в том же виде, который оно приобрело к ее началу [Перепелкин 1988а].