Ранний Самойлов. Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х

Передний край.
Пространства нежилые
Одни обстрелы в памяти хранят.
Живут в земле солдаты пожилые,
Запал не вынимая из гранат.
Здесь каждый день –
дуэль без секундантов,
Привычный случай правит бытием.
Грызем сухарь. Ругаем интендантов.
Вполглаза спим. Вполголоса поем.
И говорим про ночи Ленинграда,
Когда, пытаясь оседлать шоссе,
Морской пехоты славная бригада
Погибла на нейтральной полосе.
Слетают с нас фальшивым опереньем
Полутона домашнего житья.
Живи с своим стрелковым
отделеньем –
Все перед пулей братья и друзья!
Я постигал ряды простейших истин,
Простейших слов, которым нет цены.
Меня дышать учили бескорыстьем
В пехоте русской нижние чины.
Меня учили бревна брать под комель,
Копать окоп, не спать, делить сухарь.
Меня с водой и птицами знакомил
Иван Васильич Каботов – волгарь.
Загадывали, жили по приметам,
Что девки – к диву, яблоки –
к слезам.
И был окоп мне университетом,
Где обучают по своим азам.

5

Был первый бой.
Не первый бой ружейный,
А первый бой с инстинктом и с собой.
Он нарастал предельным напряженьем,
Чугунным ритмом, дымом и пальбой.
Атака пролетала перед каждым,
Горячим дымом била по лицу,
Из подданных выкраивая граждан
По своему лихому образцу.
Хотелось жить. Чтоб теплым было тело,
Чтоб пухли губы. Чтоб томила боль.
Чтоб каждый миг взрывалось и свистело
Летящее несчастье над тобой.
Калечат, мнут тяжелые разрывы,
Земля летит, дубася и круша.
Но вот сигнал. Вставай, вставай, служивый!
Очнись, закоченевшая душа!
Очнись, восстань – и выходи на бруствер.
Слепящим снегом обожги глаза.
Гляди, как твой сосед, уже бесчувствен,
Раскинув руки, падает назад.
Вставай, уже не надо пригибаться.
На судный день тебя зовет труба.
(Орать «ура», стрелять или ругаться,
Злорадствуя, что мина не в тебя.)
И вот, как нарастанье канонады
И как азарт оглохших пушкарей,
Лихое ликованье рвет преграды
Души перенасыщенной твоей.
Уже осколок ранил лейтенанта.
Но ты встаешь, подхваченный волной,
И в штыковую взвод ведет команда:
«Товарищи, за Родину! За мной!»

6

Поэзия – не обнаженность факта.
В ней времена иную точность чтут.
Она живет возникновеньем такта
В вещах, освобожденных от причуд.
Она – характер, до предела сжатый,
И пущенный по сумеркам страстей,
Прицелясь,
как внимательный вожатый,
В эпоху небывалых скоростей.
Вторгается плечами вдохновенье,
Взмывает на распахнутом крыле.
Поэзия живет возникновеньем
Свободы на застуженной земле.
Когда разбег волны идет на убыль,
Она не поддается, ей видней,
Как крепкие прорезывались зубы
В капризах и ненастьях наших дней.

7