Ранний Самойлов. Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х

Нас обнимали украинки,
Нас целовали польки…
Кто сосчитает, сколько
Было их, нежных и грустных:
Бандитские жинки под Сарнами[170]

,Под Ковелем – брови черные,
Под Луковом[171] – очи чарные,
Под Седлецом – косы русые.

Но все равно не утолить

Душе бессмертной жажды.
И как болело, так болит
У любящих однажды.

От переправ

левей Пулав[172],
Вперед передовых застав
Врывался на броневиках
Отряд, кося заслоны.
И нам полячки на руках
Тащили крынки молока
И хлеб недосоленный.

На третий день нам отдых дан:

Расположиться по домам,
Оставив караулы.
И спирта выдать по сту грамм,
Чтоб выпили и отдохнули.

Закон войны суров и строг:

Вот хлеба черствого кусок,
Вот спирта синего глоток.
Но входит женщина к тебе –
И к черту сыплется закон,
Хотя бы на короткий срок…
Был смех ее, как тихий снег:
Слегка слепил и жег.
И сыпался с ресниц и век,
И я заснуть не мог,
Хотя без отдыха и сна
Три дня нас мучила война.

Божена! Здесь бы обрубить

Пути. Влюбиться наповал,
Чтоб только дальше не идти,
Чтоб только губы целовал.
Забыть, что нас сжимает сеть
Порядков и примет,
Что отступает по шоссе
Четвертый регимент[173],
Что отдых – несколько часов,
А после – сердце на засов…

И вдруг парабеллум пролаял

Где-то за пологом ночи.
И сразу пошла удалая
Косить пулеметная очередь.

И мы по-солдатски вставали,

Вмиг забывая про губы.
И мы на бегу надевали
Тяжелые наши тулупы.

Нас властно хватала за ворот война:

Мужская работа – да будет она!
Прощай, моя радость, Божена, Божена!
Я мог быть блаженным –
Да воля нужна!

Июль-август 1945

«Так рубят лозу на скаку…»

Так рубят лозу на скаку,
Так гнется струя голубая,
Так прежнюю нашу тоску
Событья навек обрубают.

Не стоит на сытость менять

Бездомье и чистую совесть.
Нам хватит о чем вспоминать,
Но этим не кончилась повесть.

Пять дней тарахтел эшелон,

Деревни в потемках чернели,
И били погосты челом
Бесчисленным серым шинелям.

Курили зловредный табак,

Уже помирать приготовясь.
Так было. И помнится так.
Но этим не кончилась повесть.

На годы покой потерять

В горячем всемирном потопе.
Солдаты судьбу матерят
В простреленном мокром окопе.

И пуля собьет на бегу.

Атака – и это не новость!
Застывшие трупы в снегу.
И этим не кончилась повесть.

В начале такого-то дня

Очнуться в дыму окаянном,
Услышав, что в море огня
Сдается Берлин россиянам.

И скинуть гранаты с ремня,

От сердца отринуть суровость.
Ты дожил до судного дня.
И этим не кончилась повесть.

1945

«На любовь дается право…»

На любовь дается право,
А ревность живет без прав.
Она растет, как травы,
Она сильнее трав.

Она растет зимою

На льду и на снегу.
И я с такой живою
Бороться не могу…

1945

Первая повесть. Поэма [174]