Рарок и Леса

Маранта обернулась, и, перегнувшись через сидение, стала рыться в вещах, которые были у них с собой. Источник запаха нашёлся сразу – это был кристалл, который ей отдали валькирии. Кристалл светился и сиял, полыхал и был огненно-расколённым! Горела, собственно, тряпка, в которую он был завёрнут. Едва её тронули, как от свёртка повалил густой едкий дым, мигом наполнивший кабину. Понятное дело, тряпка вылетела в окно, а кристалл воительница взяла себе на колени, чтобы он не поджёг что-нибудь ещё.

– Въезжаю в город, – сообщила Диана, и они увидели быстро приближающиеся ворота.

Ох, поздно Золас подумал, что въезжать туда не стоит, не выяснив, что это за сияние! Миг, и колёса автомобиля уже не касаются земли. Потому и не касаются, что земли-то, то есть, дороги под ними нет. И ворот нет. И города…

Глава 123. Вход в «преисподнюю»

В отличие от Галля, Михал набрал себе пёструю команду – один охотник из Междустенья, которому он доверял, как себе, (о качествах этого человека хорошо говорило его прозвище – Зубр), один арбалетчик из сыновей Большого Вана, (Михал предпочёл бы, чтобы своих в его группе было больше, но парень очень уж просился с ними, к тому же он был не слабее Зубра, хоть и значительно моложе, а самому Вану приходился, кажется, внуком), и двое казаков, которых Михал приметил ещё во время их первой стычки с монстрами. Предводителю охотников понравилось хладнокровие, с которым эти люди Зигмунда встретили нападение жутких тварей, и их виртуозное владение оружием. Каждый уложил тогда не меньше дюжины врагов, после чего они спокойно вытерли клинки, перекрестились и поклонились кому-то невидимому.

Итак, вот она – лестница, ведущая вниз, в ту часть циклопического комплекса, от которой у них не было карты-схемы. Михал и Галль переглянулись и вместе шагнули на эти тускло освещённые, покрытые каким-то мелким мусором ступени. Их люди следовали за ними, молча, держа оружие наготове. Все чувствовали одно – здесь может случиться и встретиться что угодно. Ощущение опасности, словно витало в воздухе.

Однако весьма долгое время ничего не происходило. Лестничные марши оканчивались площадками, также засыпанными мусором и покрытыми пылью. Михал решил сначала их считать, потом сбился и махнул рукой. Ясно, что они были уже глубоко под землёй. Наверное, через двадцать – двадцать пять таких промежутков, они нашли на площадке ещё один труп.

Человек сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Он был одет так же, как и тот, что лежал наверху, на пороге бронированной двери, только свой противогаз этот держал в руках, лежащих на коленях. Похоже, смерть настигла его, когда он собирался его надеть.

Ещё одного обнаружили на лестнице. В отличие от первых двух он был без каски, (она валялась двумя маршами ниже), и застыл в динамичной позе, словно не шёл, а полз по ступеням, подтягиваясь на руках. Вероятно, у него по какой-то причине были парализованы ноги. Противогаза при нём не было.

Дальше спуск был долгим, монотонным и утомительным своей бесконечностью. У Михала начала кружиться голова от равномерно повторяющихся поворотов, а в душе зарождалась первобытная паника. Они спустились ещё маршей на пятьдесят вниз, и теперь задавались вполне разумным вопросом – а каково им будет подниматься?

Лестница кончилась так неожиданно, что они не сразу поверили своим глазам. Здесь тоже были бронированные ворота, как и наверху, и в одной из створок имелась такая же бронированная дверь, поражающая своей прочностью и толщиной. И так же, как наверху она была распахнута настежь. И так же здесь лежали трупы на пороге, только не один, а несколько.

Эти представляли собой весьма замечательное зрелище. Видно было, что эти люди, во что бы то ни стало, стремились выбраться наружу. А сделать им это помешало то, что ни один при этом не хотел уступить другому. Более того, стараясь протиснуться вперёд, они дрались друг с другом, наносили беспорядочные удары, вцеплялись друг другу в волосы, рвали друг на друге одежду и… застыли навеки, так и не добившись своего.

Тела этих несчастных заполняли дверной проём почти доверху, так что, для того чтобы продолжить свой путь, людям пришлось растащить их, (по большей части по частям), и свалить словно груду мусора на нижней площадке возле дверей мёртвого лифта.

Работа эта была грязной и пыльной. Люди чертыхались сквозь зубы и старались не дышать, чтобы не наглотаться древнего праха. Но когда эта работа была доделана, у членов экспедиции волосы встали дыбом от зрелища, открывшегося по ту сторону освобождённой двери.

А было там сравнительно небольшое помещение – десять на десять шагов, с противоположной стороны которого виднелись такие же ворота с распахнутой дверью в одной из створок. И всё это помещение было завалено телами, словно дровами свеже наколотыми.