Рашен

– Зато в военной технике на западных рубежах у нас было превосходство перед германцами почти в три раза! И вообще причем тут огромная территория и плохие железные дороги? Я тебе напомню, что Вторая Мировая война к тому времени бушевала уже почти два года, два долбаных года! Сколько надо было еще времени нашему командованию, чтобы стянуть войска со всей Русии в кулак и дать отпор германцам?

– Но Сталин верил Гитлеру. Верил, что тот не нарушит договоренности между нашими странами. Даже когда ему сообщили о нападении, все равно сомневался. До последнего не хотел втягивать страну в полномасштабную войну.

– Потому что мудак твой Сталин. Тёмный неуч и мудак. Ему только почтовые кареты грабить на узких горных дорогах, а не страной руководить. Всего за 10 лет, с 1929 по 1939 год, этот таракан умудрился втянуть нашу страну в такой дьявольский хоровод, потери от которого мы вряд ли когда восполним.

– Нам здесь и сейчас легко рассуждать: ежели да кабы. Ты лучше вспомни историю Николая II. Вот он позволил втянуть себя в войну 1914-го – и что? Через три года была разрушена мощнейшая Российская империя. А Сталин не пошел на поводу у Гитлера в 1939-ом, наоборот, выиграл почти два года, чтобы лучше подготовить оборону СССР, – не сдавался я, судорожно перебирая в голове исторические факты.

– Подготовил? Да только за первых три месяца войны были убиты и пропали без вести свыше двух миллионов солдат и офицеров! Прибавь к этому потери среди гражданского населения. И ты считаешь, что это «избиение русиянских младенцев» стоило продолжать дальше? Хорошо, что у Великих германских освободителей хватило разумения не растягивать «удовольствие», а завершить войну в кратчайшие сроки.

– Проиграли мы войну, проиграли. В этом стоит честно признаться, – поддержал Владберга другой зек Олег – худой и длинный, как пожарная каланча. Он все время хотел есть, отчего вид имел несчастный. – Воевать должны военные, и желательно профессиональные. А уж если они не справились со своей задачей, тогда все, капут, капитулейшен.

– А как же народное ополчение, партизанская война? Ведь именно так мы выиграли войну 1812 года, – не сдавался я.

– Напомню тебе, что в той войне Русия потеряла не больше двухсот тысяч человек. И чтобы минимизировать потери, даже Москву сдали.

– А ты предлагаешь кидать в топку войны гражданское население – пожилых и увечных мужчин, женщин и детей? – переспросил Олег. – А в чем тогда смысл такой победы? По-моему, гораздо эффективнее отдать врагу несколько городов и деревень со всеми зданиями, храмами, материальными сокровищами, но сохранить своих граждан. Ведь именно они позже построят тебе и новые здания, и храмы, и нарисуют картины. А от мертвых, даже трижды героев, павших на поле боя, ты уже ничего не добьешься…

Я потупился. Стало не по себе от внезапно возникшего в сознании легкого когнитивного диссонанса. С одной стороны, я еще с детства знал, что Родину надо защитить любыми средствами. «…Мы за ценой не постоим!» – как звучит в одной известной песне. С другой же, понимал, что вот она, иная реальность, в которой СССР проиграл, но потерял чуть больше двух миллионов человек. И эта цифра не идет ни в какое сравнение с жертвами моей «страны-победительницы» в двадцать, а то и в двадцать пять миллионов, которые уже никогда не примут участия в жизни государства.

– Чего загрустил, Дмитрий? – улыбаясь, похлопал меня по плечу Владберг. – Правда глаза колет? Ничего, поживешь пару лет в Сибирейской тайге, привыкнешь к нашему дурдому.

– Если, как вы утверждаете, война была грамотно прекращена, да еще с минимально возможными потерями, отчего тогда сегодня в Русии творится весь этот мрак? Население уменьшается, количество заключенных, наоборот, растет.

Экономика вертится вокруг нуля. Посмотрите вокруг – машины на улицах старые, допотопные, телевизоры черно-белые. К одежде и обуви прикоснуться страшно. За чтение книг сажают за решетку. Лишнего слова на партийном собрании не ляпни. Позволил себе критику в адрес вождей – полезай в автозак. Не хочешь ходить в церковь – повинен смерти. Может быть, рано мы сдались? Может быть, стоило еще повоевать с Великой Германией? – возопил я.

– Дело в том, – тихо сказал Олег, – что ответ на твой вопрос находится в глубинной, невидимой плоскости человеческого бытия…

– Ну вот, снова завел шарманку! – отмахнулся Владберг. – Если хочешь, слушай, а я эту легенду знаю наизусть. Пока нас везли в поезде, кореш мне все уши прожужжал своей теорией.

– Можешь не слушать, а я все равно повторю. Дело в том, Дмитрий, что тогда, в 1941 году нам всем сломали генетический код. И чинить его никто не собирается.

– Какой код? – переспросил я.