Рашен

– Господин Неверов! – прервал ход моих мыслей окрик за спиной. Я обернулся и увидел, спешащую женщину средних лет без верхней одежды. Легкий цветастый сарафан и туфли на низком каблуке никак не вписывались в пейзаж заснеженной дорожки и минусовой температуры.

– Здравствуйте. Вы что-то хотели? – не без удивления спросил я.

– Простите меня, пожалуйста, но мы бы очень хотели, чтобы вы посетили наше собрание. Оно состоится как раз сегодня.

– Кто это мы?

– Мы – «Общество знатоков русиянской истории и хранителей духовных скреп», – отчеканила она и широко улыбнулась. – Такой гость с Большой земли, как вы, несомненно, украсит наши ряды. Коллегам будет интересно послушать новости и поделиться переживаниями.

– Так новостей особо и нет. А переживаний мне и собственных хватает, – постарался увильнуть я от очередного обременительного общения.

– Не скромничайте. Вы многое повидали, с такими людьми знаетесь. Одно ваше фото чего только стоит! Мы будем несказанно рады вашему присутствию!

– Ах, вот оно в чём дело! Фото, говорите? Ну тогда понятно. Ладно, будут вам новости. Куда и во сколько приходить?

– К нам с мужем в избу номер 33. Пойдемте прямо сейчас. Собрание начнется через час. Пока чаем вас напою. А то помои Палыча без слез в рот не возьмешь, сущая отрава.

Женщина уверенно взяла меня под руку и потащила в свою берлогу под номером тридцать три. Я решил, что мой отказ может вызвать ненужные подозрения и безропотно проследовал за «полуголой» общественницей.

Когда мы вошли в избу, все члены кружка в количестве двенадцати человек уже были на местах за большим столом. Оказалось, что как только деревенские прознали о моем присутствии на собрании, сразу же отложили все дела и примчались поглазеть на дорогого гостя.

Во главе стола восседал огромный бородатый детина – хозяин дома. Он был в семейных трусах, косоворотке и валенках с низко обрезанными голенищами. Мужчина деловито стругал мороженую рыбу и выкладывал тонкие куски на большое овальное блюдо. Остальные чистили только что сваренные картошку и репу.

От горячих овощей шел пар, но закаленные руки жителей Сибирейской тайги, казалось, этого не чувствовали. Мужчины и женщины наяривали, словно разворачивали конфетные фантики. Хлеб уже был нарезан толстыми ломтями и возвышался горкой посреди стола. Соленья – капуста и грибы – плавали в больших глиняных мисках, источая кисловатый аромат.

Хозяйка дома усадила меня на свободное место, а сама убежала в холодные сени. Через минуту вернулась с бутылью самогона, именуемой в народе «четверть», поскольку её объем составлял три литра, то есть четверть ведра.

– Объявляю наше очередное собрание Общества открытым, – дождавшись, когда горячительный напиток разольют по стаканам, произнес первый тост хозяин.

Выпили, неспешно закусили. Оценили качество строганины.

– Сначала заслушаем международную повестку. Митрич, начинай.

Митричем оказался самый молодой член клуба, который один из всех не пил и, очевидно, поэтому обладал хорошей памятью. Не вставая, без бумажки и без запинки, начал:

– Ситуация в мире сегодня хреновая, впрочем, как и вчера, и год тому назад. Запад давит по всем фронтам. Не понимаю, чего они добиваются, но действуют нагло и решительно.

– Поработить нас они хотят! Сделать из Русии-матушки очередную колонию, – заорал с дальнего конца стола щуплый мужичок, у которого в бороде застряла квашеная капуста. – Испокон веков так было, не давала им покоя наша вольница.

– Заткнись, Гришка, не мешай слушать, – осадил его хозяин.

–Значит, так, – продолжал Митрич. – сША угрожают ядерным оружием и санкциями. Хотят запретить продажу нам новых технологий…

– Да и хер с ними, клал я на их мобильные телефоны. Все равно разговаривать не с кем! – снова подал голос неугомонный Гришка.

– На тебе, сука, новых технологий! – резкий мощный удар в челюсть от соседа свалил смутьяна на пол.

– Правильно, – одобрительно кивнул хозяин, – отнесите его в кухню, пусть проспится, а то который раз собрание срывает. И не наливать ему больше, нечего продукт переводить.

Двое мужиков подорвались со своих мест, схватили Григория за ноги и выволокли бедолагу из помещения, попутно саданув затылком о высокий порог.

Митрич проводил тело Гришки равнодушным взглядом и снова завел международную «шарманку»:

– Европа смотрит в рот заокеанским хозяевам и тоже тявкает. Но им сложнее – сильно от нас зависят.

– Точно! – закивали собравшиеся. – Будут возникать – откажемся их дерьмо принимать. Вот тогда и посмотрим, как они в своих радиоактивных отходах задохнутся.

– А вы не боитесь, что Русия сама превратится в гигантскую помойку? – осторожно поинтересовался я.

– Нам не привыкать, русиянский человек и не такое выдержит. На войне всяко тяжелее было.

– Но сейчас же нет войны, или я чего-то не знаю?