Раскаяние Бабника

Внезапно она взглянула на телефон, а потом перевела взгляд на дверь. Ее улыбка стала шире, мне это не понравилось. Внутри снова появилось забавное ощущение — словно весь ад вот-вот вырвется, и я окажусь несчастной мишенью любой схемы, какую бы ни придумала эта очаровательная головка.

— Папа! — воскликнула она.

— Ох, гребаный ад, — я прикрыл глаза, прежде чем встать.

Ее отец был напыщенной задницей. Покровительственной напыщенной задницей.

А тот факт, что я разбил сердце его дочери? Что ж... могу лишь сказать, что внезапно почувствовал благодарность за то, что он был демократом и голосовал за контроль над огнестрельным оружием.

— Брэдли. — Я протянул руку.

Он уставился на нее, а потом медленно схватил ладонь, крепко и слишком сильно потряс, прежде чем отпустить.

— Итак, я слышал, что ты собираешься ездить с нами?

— С нами? — повторил я.

— Папочка! — Остин захихикала. — Я говорила тебе, что это секрет, но, кажется, проболтались.

Я изобразил улыбку.

— Команда Роджерс!

Брэдли кивнул и сильно хлопнул меня по плечу.

— Мы каждый год занимаем первое место.

Ладно. Дерьмо.

— Первое, говоришь? — я изо всех сил старался дышать. Я и один-то не мог ехать на велосипеде, не то что кого-то обогнать! Может, они засчитают, если я перенесу его через финишную прямую на руках? Нет? — Это действительно впечатляет.

— Мы не проигрываем. — Он сузил глаза и ткнул пальцем мне в ключицу. — Но нас оставил один парень, а Остин упоминала, как тебе нравится ездить на велосипеде. Вот я и подумал, а какого черта? Зароем топор войны, и все.

А был топор?

И насколько большой?

— Так великодушно с твоей стороны, папочка, — Остин привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Ты здесь с кем-то встречаешься?

Его глаза метались между нами.

— Друг по работе, — его легкая улыбка вернулась. — Тэтч, мы едем в эту пятницу в шесть утра! Встречаемся в парке Гас Уоркс.

Он снова пожал мне руку и вышел. Шесть. Блин. Утра.

Остин повернулась с торжествующей улыбкой.

— Хочешь, чтобы я сказала ему? Или ты сам?

К счастью, вернулась официантка с напитками. Заглотив половину стакана, я сел на жесткий деревянный стул, пока Лукас и Эвери пялились на меня с плохо скрываемым желанием засмеяться на их лицах.

— Смейтесь сколько угодно, — я покачал головой и снова схватил выпивку. — Но я не отказываюсь от вызова! — какого черта я ору?

— Чувак, — Лукас прокашлялся и промокнул слезу. — Последний раз, когда ты пробовал...

— Не сейчас! — взревел я. — Проклятье, мужик, ты можешь сохранить хотя бы один секрет?

— Нет, — вставила Эвери.

— Вы вообще имеете представление, насколько травмоопасно даже залезать на велосипед после...

— Прекрати слишком остро реагировать, — Лукас помахал рукой перед моим лицом. — Тот грузовик с мороженым проехал на расстоянии минимум мили от тебя.

Все головы повернулись к нему.

— Спасибо, мужик. Большое спасибо, — проворчал я, потягивая остатки алкоголя и следуя цели совершенно нажраться.

Чертова Остин.

— Грузовик с мороженым? — не могла не уточнить Эвери, махнув головой в мою сторону. В зеленых глазах искрился смех. — Сколько тебе было?

— Лукас, всеми святыми клянусь, если ты откроешь рот, я тебе врежу.

— Думаю, это объясняет двадцатый пункт «Ненавидит мороженое», — вздохнула Остин и покрутила соломинки в своем напитке. — Больше чем уверена, что ненависть к мороженому стоит рядом с ненавистью к детям.

— Что действительно многое объясняет, ты так не думаешь? — добавил я, окинув ее сверху вниз снисходительным взглядом. Это был удар ниже пояса. Подло. А еще было просто необходимо отвлечь ее от себя, черт побери.

Боже, я не хотел этого.

Хотя часть меня знала, что я заслужил.

Я никогда, никогда не должен был подпускать ее к себе.

Потому что, как бы мне не нравилось думать, что я оттолкнул ее, разорвав отношения, она оказалась чертовски хороша, чтобы снова взобраться на пьедестал и самой спихнуть меня оттуда.

— Каким был мудаком, таким и остался, — пропела она и взглянула в телефон. — Что ж, дети мои, было весело, но у меня есть профессор, который меня ненавидит, и последний проект, который я даже не начинала. — Она поднялась и одарила меня сожалеющим взглядом. — Что очень плохо, учитывая, как мне хотелось поучить тебя кататься.

Я прочувствовал этот взгляд до самых кончиков пальцев.

Но главное — я ощутил его там, где, уверен, вообще не должен был, черт побери. Между ног.

Потребовалась каждая унция силы, чтобы смерить ее взглядом и произнести:

— Думаю, это будет справедливо, учитывая, что я первый научил тебя объезжать...

Лукас выплюнул напиток, а Эвери застонала в ладони. Остин же склонила голову набок.

— А учил ли?

— Ладно! — Эвери замахала между нами руками. — Так что там за социальные СМИ и ненавистный профессор? О чем это?

Остин как будто сдулась, пока вытаскивала из сумочки ключи и прорычала в сторону Эвери:

— Мой профессор просто ищет способ меня подставить; судя по всему, он ненавидит всех девушек, у которых нет больших сисек. Он пропускает девочек с большими сиськами и мальчиков, которые пускают слюни на его способность затащить в постель собственных студенток. Отвратительно, честное слово.