Раскаленное солнце (СИ)

— Где?.. — переспросил я, чуть не выронив телефон. Суть происходящего медленно доходила до моего сознания.

— У твоего подъезда. Серебристая «Мазда», номер 407. Пять минут на сборы. Позавтракаешь в машине, я угощаю, — произнёс Евгений Викторович и сбросил звонок.

Я не смог сдержать улыбку. Проигнорировать такой великолепный жест было бы непростительно.

========== Глава 6 ==========

А вы слышите голоса в голове? Не свои собственные осознанные мысли, а что-то неожиданное. Словно бы произнесённое вслух за вашей спиной или брошенное прямо в голову? Как думаете, это шизофрения?

Погружаясь в себя, подвисая в пространстве, я иногда слышал такой голос. Он не предупреждал меня об опасности, не склонял меня к странным действиям, не капал мне на мозг, припоминая все мои косяки… Он был предельно лаконичен.

«Я себя ненавижу», — сообщал мне голос.

Он исходил из самого моего подсознания, и я автоматически принимал эту фразу на свой счёт. Но я себя вовсе не ненавидел. Я был себе, скорее, безразличен. По всему выходило, что моё внутреннее Я занималось самобичеванием без моего участия. По большому счёту мне вообще не очень-то хотелось делиться на внешнего и внутреннего себя, но это, как ни крути, произошло ещё в день смерти СС. Хладнокровный и рассудительный Сашка так и остался на поверхности, отправив Сашку-паникёра на задворки подсознания. Возможно, это он периодически выкрикивал что-то с этих самых задворок, но я ни капельки не жалел его. Вместе с ним в какое-то иное измерение перенеслась Симина смерть. Мысли о ней больше не вызывали во мне прежних эмоций и не причиняли боли. Я чувствовал себя старше. Именно вот так, резко. Словно перескочил пару ступеней, поднимаясь по лестнице жизни.

От моего дома до школы — пятнадцать минут пешком, а на машине в час пик — все тридцать. Пробка ползла с черепашьей скоростью, изредка слышались гудки. Не так, как в американских фильмах. Они там, в своей Америке, наверное, очень нервные, психуют, гудят, от этого психуют ещё больше, гудят чаще и громче. У нас же люди предпочитают слушать радио или болтать по телефону.

Предложенные мне на завтрак холодный чай с пончиками мы уже приговорили. Нам оставалось доползти до поворота, а там можно было срезать по дворам. Евгений Викторович закурил. Я как ни в чём не бывало последовал его примеру. Мне, правда, даже не пришло в голову, что курить при взрослых не положено. Я вообще забыл о социальном отличии себя от взрослых, поэтому не сразу понял реакцию моего учителя.

— Это ещё что такое? — вскинув брови, возмущённо поинтересовался он, уставившись на меня.

— Что? — не понял я и огляделся по сторонам, ища источник его возмущения.

— Ты совсем оборзел, мелкий? Я, вообще-то, твой учитель, знаешь ли.

Я как раз поднёс сигарету к губам, чтобы затянуться, когда он резко выхватил её и выкинул в окно.

— Эй! — возмутился я, и тут до меня дошло, что к чему. Но мириться с этим я всё равно не собирался. Я выхватил сигарету прямо из его губ и проделал в точности то же, что и он. Его лицо надо было видеть. — Сами же мне дурной пример подаёте, учитель, — произнёс я, глядя ему в глаза максимально проникновенно.

Выражение лица Евгения Викторовича отражало всю степень его поражённости моей неслыханной наглостью. От удивления он даже пропустил момент, когда нужно было тронуться с места в общем механическом потоке. А вот водитель «Ниссана», ехавший прямо за нами, не щёлкал клювом и, следуя примеру сотен других авто в этой пробке, проехал немного вперёд, несильно, но ощутимо вписавшись в бампер нашей «Мазды».

Евгений Викторович был всё-таки хорошим учителем. Ему очень хотелось крепко выругаться, но он сдержался. Что больше всего меня удивило — он не стал кричать и обвинять меня в том, что я его отвлёк, пусть это и было бы вполне понятной и справедливой реакцией, которая сразу бы меня разочаровала. Вместо этого он хлопнул ладонями по рулю, плотно стиснул зубы, выдохнул и произнёс:

— Ладно, Санёк…

«Сам ты… Женёк», — подумал я. Никогда мне не нравились всякие подобные преобразования моего имени. Но я промолчал, а Евгений Викторович продолжил:

— Дуй в школу, тут недалеко. А я постараюсь с этим разобраться как можно быстрее.

— Удачи, — ответил я.

А что я мог ещё сказать? Выбираясь из машины, я видел, как мой учитель потянулся в бардачок за документами и как из «Ниссана» вывалилась светловолосая мадам на вид примерно моего возраста, в пёстрых лосинах, в тёмных очках на полголовы. На высоченных каблуках она шкандыбала к «Мазде», вопя в телефон… Нет, это было не обращение к какому-нибудь папику с требованием приехать и разобраться.

— Они не предоставили отчётность и хотят, чтобы мы провели накладные? Они совсем больные?! А бухгалтерия?! Я сама считать должна?! У нас триста сотрудников в штате! Юра! Будь добр, разберись с этой хернёй! Ты моя правая рука или насрано?! Всё! Я перезвоню, у меня авария!