Раскаленное солнце (СИ)

Я вдруг подумал о Маше в том самом смысле и понял, что оно могло бы получиться. По крайней мере, я мог бы её поцеловать, а эти ужимки и смущённый вид даже заводили. Хотя, скорее всего, мой мозг допустил такую фантазию только потому, что в Маше не было ничего особенно женственного. Короткая стрижка, узкие бёдра, грудь безнадёжно потеряна под толстовкой… Она напоминала симпатичного паренька, который мгновенно стал бы звездой нашего форума. Если бы у неё был член, я бы обязательно предложил ей совместный видео-проект. Вот только Маша без члена мне ну никак не представлялась.

Неожиданный удар в затылок прервал мои размышления. За несколько секунд до этого я услышал шум, подсознательно я даже успел понять, что это был за крик… и кому принадлежит этот голос. Да, за несколько секунд до удара я уже знал, что что-то произойдёт, но на том же подсознательном уровне решил ничего не предпринимать заранее. Почему же? За что я так себя ненавидел?

Этот удар заставил меня согнуться, челюсть со стуком захлопнулась, хорошо хоть, язык успел убрать… В ушах загудело.

— Ты, сука охуевшая! Пидор ёбаный! — прорычал Макс, толкая меня к стене.

Народ расступился в стороны. Маша что-то кричала. Она даже попыталась схватить Макса и задержала его немного. Этого хватило мне, чтобы выпрямиться, сфокусировать взгляд, занести кулак и вмазать ему по челюсти. Я дрался раньше… Много дрался. В школе, на улице, один на один и с несколькими противниками. В последнем случае, правда, это больше походило на избиение… Но один на один я дрался наравне даже с теми, кто превосходил меня в росте и весе, а у нас с Максом комплекция была примерно одинаковая.

Я врезал ему, пожалуй, слишком сильно. Его так мотнуло… Мне показалось, что он сразу вырубится или хотя бы упадёт, но он устоял на ногах. Макс тряхнул головой, на бетонный пол с мраморными вкраплениями упало несколько капель крови. Его нижняя губа моментально раздулась.

— Сука! — прошипел Макс и бросился в мою сторону.

Припечатав меня к стене, он целенаправленно бил кулаком в живот и рёбра. Отдав предпочтение скорости и количеству ударов, он пробивал не очень сильно, но чётко. Успел влепить мне три или четыре раза под дых, прежде чем я двинул ему локтем в ухо. В башке у него, наверное, зазвенело так, что он собственных мыслей не слышал. Обеими руками я схватил его за голову, и следующий удар пришёлся бы коленом ему в нос… Я уже представлял, как хрустят тонкие кости переносицы, врезаясь в мясо. Как кровь заливает пол и попадает на мою одежду. Как заплывают эти прозрачные глаза и на месте перелома образуется жуткая гематома… Я не собирался сдерживаться. Не то чтобы я очень сильно разозлился, нет… К тому моменту я уже не думал про эту идиотку Олю. Я бил Макса только потому, что Макс бил меня. В то мгновенье существовали только мы с ним и наше противостояние. Я ударил бы его со всей силы, не мешкая ни секунды. Я вдолбил бы нос этого парня в его череп… Но тут послышались вопли учителей, кто-то кинулся нас разнимать, растаскивать в стороны. Люди вновь возникли в поле моего восприятия.

Школьники, школьники, школьники, учитель, Маша, Алёна Петровна… У директрисы был особенно грозный вид.

Через несколько минут мы сидели в её кабинете. Макс прижимал к губе стеклянную вазу, стоявшую до этого на подоконнике. Алёна Петровна сама предложила ему приложить холодненькое. Я же, на первый взгляд, был целёхонек, хотя затылок и мышцы на животе пульсировали, наполняясь жаром. Голова гудела, а торс к вечеру покроется синяками. Маша почему-то тоже была с нами.

— Из-за девочки? — вздохнула директриса, строго, но якобы понимающе, по-матерински глядя на нас.

— Не из-за этой, — только и сказал Макс, коротко взглянув на Машу.

Та скривилась, показывая выражением своего лица, что не очень-то сожалеет по этому поводу.

— Ну, рассказывайте! — потребовала Алёна Петровна.

— Он некультурно выразился в адрес моей девушки. Довёл её до слёз и получил за это, — отчитался Макс.

— А она точно твоя? — усмехнулся я. — Она об этом знает?

— Рот закрой! — вперившись в меня взглядом, прорычал Макс.

— Абрамов! — осадила его директриса.

— Какие проблемы? Она ко мне подкатывала, я её послал, — хмыкнул я. — Не нужна мне эта проблядь. Может, у неё недотрах? Не справляешься?

Макс оскалился. Его зубы сжались, в доли секунды глаза налились кровью. Казалось, что он вот-вот кинется на меня, но Алёна Петровна его опередила:

— Шорин! — возмущённо выпалила она. — Выбирай выражения! Я тебе не подружка, чтобы ты при мне такое себе позволял!

— А может, у тебя на тёлок не стоит? — проигнорировав возглас директрисы, с ехидной ухмылкой произнёс я, продолжая провоцировать Макса.

— Я те ща всеку, мудила! — рявкнул он и дёрнулся в мою сторону.

Я продолжал ухмыляться, Маша вжалась в стул, Макс готовился нанести удар… Это всё длилось не дольше секунды, как в замедленном кадре: вот он подрывается с места, его кулак взмывает в воздух, доходит до конечной точки замаха и начинает движение вперёд. За это время он успевает сделать пару коротких шагов в мою сторону, но тут…