Раскаленное солнце (СИ)

Один парень под DXM довольно навязчиво и агрессивно описывал мне, как хуёво бывает после первого убийства. Он служил в какой-то горячей точке, и после этого его нехило накрывало, особенно под воздействием веществ. Он рассказывал, что убитые солдаты являются к нему во снах.

СС мне ни разу не снился, мне вообще было как-то похуй на то, что я его убил. И вот теперь я сомневался: а убил ли я этого мудака? Я определённо хотел его грохнуть, но сделал ли я это? Может, я просто в красках представил себе план действий и внушил самому себе, что привёл его в исполнение? Я хотел быть крутым. Героем. Но на деле просто зассал и свалил. Не могло всё так гладко сложиться. Точняк — я это просто придумал. Тогда получается, что и Эльфа я не спас?..

Я смотрел на его портрет, который нарисовал несколько месяцев назад. Разглядывал и никак не мог вспомнить, с какими чувствами я его писал — с сожалением или с гордостью?

Такое, наверное, у многих бывает… Когда ты хочешь, чтобы всё сложилось иначе, и придумываешь более удачный сценарий, хотя ничего уже не исправить. Или всё ещё впереди, и ты представляешь, как было бы круто, нужно только решиться. Как канатная дорога. Я в детстве боялся садиться на эти кресла, потому что они не останавливались. И мы пропускали, пропускали, пропускали… Нужно было только решиться подставить задницу этим креслам. Решился ли я хоть раз? Что вообще всё это время происходило в моей жизни? А чего в ней никогда не происходило?

Лючи однажды сказал мне:

— Сашенька, ты ужасный эгоцентрист. В своей вселенной ты Солнце. Болтаешься в самом центре такой красивый, сияешь и ни на кого не смотришь. И всё в этой вселенной крутится вокруг тебя. Тех, кто уходит, исчезает с твоей орбиты, ты даже не замечаешь, забываешь о их существовании. Ты ни за кем не пойдёшь. А те, кому хватило смелости подлететь слишком близко…

Голый парень стоит на балконе, перевалившись через перила, и курит. Это я нарисовал себя на Рубинштейна. Вдалеке виднеется башня, символизирующая, наверное, мужское начало… Правда, она не с той стороны и перила другие. Из моей головы разлетаются мысли.

Тридцать первого декабря я сидел в квартире у Игоря и ждал машину. Не замечал, как стремительно пустела пачка сигарет, как сокращались интервалы. И пяти минут не проходило. Я думал о многом, пытался представить себе, что будет дальше. Я должен был дождаться звонка, выйти, от двора повернуть налево, пройти немного и увидеть тёмно-синюю «Тойоту», которая отвезла бы меня на самолёт или на поезд, а может быть, прямо в Прагу. Меня привезут в квартиру в каком-нибудь живописном районе. Новый Год Игорь встретит со своей семьёй — с Карой и Катей, — а потом соврёт им что-нибудь и уедет ко мне. На Кару мне было плевать, а вот за Катеньку обидно. И кто я для Игоря? Каков отныне мой статус? В качестве кого я должен был ехать с ним? В качестве шлюхи или любовника? Я буду на донате или на жаловании? Следовало, наверное, обсудить этот момент детально. Уточнить, что свою зарплату я хочу получить полностью и ни копейки не собираюсь тратить на его прихоти. А моё пребывание в Праге — это, безусловно, его прихоть, следовательно проживание там и любые расходы не должны входить в сумму оплаты моего времени. Так мне и следовало рассуждать с самого начала. Это было бы правильно. Не стоило забывать, кто я, какое место я занимаю в жизни людей. Мне нужно было очень внимательно следить за границей. Не пересекать её самому и не позволять делать это другим. А почему бы и не позволить? Почему бы не позволить заскучавшему богатому дядечке делать всё, что ему вздумается, пока это не доставляет мне неудобств? Раз уж ему так нравилось тратить на меня деньги, этим можно и нужно было пользоваться, пока ему не надоело, не наскучила новая игрушка… Главное — помнить своё место и свою роль. Никогда об этом не забывать.

Меня тошнило от этих мыслей. От всего этого проститутского шика. Моя жизнь становилась неприлично беззаботной, приторно сладкой. Мне даже не за что было себя жалеть, чтобы оправдать всё это. К этому я никогда не стремился. Моё уютное гнилое дно отторгало меня, вынуждало жить припеваючи. Жизнь баловала меня просто так. Без каких-либо причин и высоких моралей… Но я-то знал, чего на самом деле стою! Меня не радовали незаслуженные ценности и поблажки судьбы. Меня от них бросало в дрожь. Я не хотел всего этого.