Раскаленный добела

Они молча ехали по городу, щурясь сквозь дым и падающий пепел, по неровным булыжным мостовым и мимо многовековой архитектуры.

Прежде чем покинуть дом, Гриффин тщательно проверил погоду, а Роза помогала переводить новости по радио. Максимум сегодня будет девяносто с сорокапроцентной влажностью. Не очень хорошо — дождь был бы единственной хорошей вещью в этой ситуации — но и не так уж плохо. Физически он был готов настолько, насколько это вообще возможно, а это еще ни о чем не говорило.

Мысленно… он понятия не имел. И внезапно ему захотелось рассказать кому-нибудь, довериться тому, с чем он столкнулся в прошлом году, с чем он все еще сталкивался. И не просто кого-нибудь, а Линди. Он хотел, чтобы она знала все.

— Линди.

Когда они начали подниматься над городом, ее правая рука лежала на двери, пальцы выстукивали какую-то мелодию, слышную только ей. Ветер бешено развевал ее волосы вокруг лица. Она смотрела на проплывающий мимо пейзаж, и когда он произнес ее имя, ее пальцы перестали постукивать.

— Насчет этой долбаной штуки…

Она повернула голову и посмотрела ему в лицо.

Переключившись на более низкую передачу для холма, Гриффин на мгновение сосредоточился на дороге, которая с одной стороны была окружена каменной стеной, а с другой-отвесным спуском обратно в город.

— В последний раз, когда я боролся с огнем… — он глубоко вздохнул и продолжил движение. — Все пошло наперекосяк.

Женщина ласково спросила.

— Насколько плохо?

— Чертовски плохо. Люди пострадали. Люди… погибли…

— Берегись! — крикнула она, когда перед ними выскочил койот, а за ним еще один. — Не убей их!

Он нажал на тормоза, чертовски надеясь, что койоты успеют вовремя, потому что он не был готов умереть за это.

Они повернулись боком и начали скольжение.

Стиснув зубы, Гриффин посмотрел на выступающие скалы слева и отвесный обрыв справа. Какой-то выбор, но он в любой день мог бы выбрать выступающие камни и свалиться со скалы.

Они повернулись к утесу.

Линди изо всех сил вцепилась в приборную панель и молчала, пока койоты прыгали к выступающим скалам, исчезая из виду.

Джип продолжал скользить.

— Гриффин…

Да, он знал, он видел. Он отчаянно крутил баранку, поворачивая на спуск, отпуская тормоза, и, наконец, наконец, джип откликнулся на более мягкое прикосновение, свернул от обрыва к скалам, прежде чем медленно выровняться.

Затем они остановились, глядя вперед, как будто ничего не произошло. Воцарилось молчание. Пыль медленно оседала; ни одного койота не было видно.

Гриффин глубоко вздохнул и посмотрел на Линди.

— Было весело. — Когда она не произнесла ни слова, просто изо всех сил вцепилась в приборную доску, он нахмурился. — Ты в порядке?

— Пижон.

Какое-то мгновение он изучал ее застывшую позу, и его сердце начало успокаиваться.

— Потому что не дай бог ты признаешься, что тебя что-то напугало, верно?

— Меня многое пугает. Например, твое вождение.

— Это ты сказала, чтобы я их не сбил.

— Ну, ты не должен меня слушать!

Он пристально посмотрел на нее и рассмеялся.

— Ты же не собираешься признаться, что тебя это раздражает? А если бы мы свалились с обрыва, ты бы призналась тогда?

— Если я сохраняю хладнокровие, это не значит, что я никогда не раздражаюсь. Меня это раздражает. Меня это сильно раздражает.

— Хорошо, Дай мне знать, когда, потому что я хотел бы это увидеть. — Он снова включил первую передачу и поехал дальше, теперь уже медленнее.

— Гриффин…

— Не сейчас, — сказал он, осматривая дорогу в поисках новых животных, когда они перевалили через первый холм и оказались на пылающем ландшафте. Он знал, чего она хотела — поговорить о пожаре в Айдахо, о котором он начал ей рассказывать. — Очевидно, я не умею работать в многозадачном режиме. Я не способен вести машину и одновременно испытывать страх. — И он поехал дальше. Прямо в сердце огня, в единственное место на земле, где он не хотел быть.

Глава 12

Остаток пути они проделали в резком дыму и падающем пепле в полном молчании. Теперь пламя мерцало по обе стороны от них. Воздух был горячим, настроение Линди мрачным. Она была уверена, что Гриффин чувствовал себя так же мрачно.

Несмотря на инцидент с койотом, он уверенно и легко держал одну руку на руле, а другую на рычаге переключения передач, и использовал обе с уверенностью и мастерством, которыми она могла восхищаться.

Судя по тому, как он был расстроен вчера, сейчас, когда они въехали на территорию пожара, он держался просто отлично. То есть если бы она не заметила, как его подбородок продолжал сжиматься, или как его загар, казалось, исчезал, чем ближе они подъезжали. Но с другой стороны, она уже знала, что он был крутым и действительно оставшимся в живых.

Она полагала, что его воспитание во многом было связано с этим, а также с его характером. Он был из тех, кто спасал мир…а это означало, что его ужасные потери, о которых он начал ей рассказывать, были бы восприняты вдвойне тяжело.