Раскаленный добела

Он вернулся в Айдахо. Беспомощно глядя на команду, которая не успела перебраться на другую сторону просеки, пока пламя летело по воздуху на потоке горячего, резкого ветра. Сильный ветер без влаги был подобен бензину на зажженной спичке.

Слишком поздно для пожарных укрытий, слишком поздно для чего бы то ни было, в мгновение ока он с ужасом увидел, как все они погибли.

— Гриффин. — Внезапно Линди встала прямо перед ним. Она отбросила в сторону свою лопату, схватила его и, держа его руки в своих ладонях, встала на цыпочки, чтобы заглянуть ему прямо в лицо.

— Ветер переменился, — хрипло сказал он.

— Да. — Ее пальцы впились в его руки-единственный признак ее отчаяния. — Ветер переменился. Что же нам делать?

Лучшая безопасность — в страхе. «Кто это сказал», — глупо подумал он, — «Шекспир?» Потому что никогда еще не было ничего более правдивого.

— Гриффин, скажи мне, что им сказать.

Он посмотрел ей в лицо, которое было невыразительным и спокойным, только ее глаза были полны беспокойства и тревоги, и черт побери, если он сейчас все испортит и потеряет ее тоже.

- Мы отступаем. — Как он слишком болезненно понимал, изменение даже самой незначительной величины означало разницу между побегом и ловушкой.

Он не хотел, чтобы кто-то попал в ловушку. Он взял Линди за руку, испытывая потребность держаться за что-то, за кого-то, испытывая странное облегчение оттого, что это была она. Позади них он почувствовал тепловую стену, которая всегда бежала прямо перед огнем, и его сердце забилось еще сильнее.

— Пошли. Быстрее.

Линди кивнула и крикнула через плечо:

— Ven por aca, apurarse (уходите отсюда, быстрее), — и мужчины сделали именно это, побежав с ними на восток.

— Быстрее, — сказал Гриффин Линди, все еще держа ее за руку. Он сунул ей рацию. — Скажи им всем, чтобы выдвигались немедленно.

Она перевела это в рацию, и они поднялись по тропинке, по которой еще вчера наносили на карту периметры, а теперь огонь пожирал их линии.

На более высокой площадке, пока безопасной, они начали все сначала, копая, расчищая, снова копая.

* * *

Несколько часов спустя Гриффин поднялся еще выше, чтобы посмотреть, что происходит. И когда он это сделал, то должен был признать, что, несмотря на непредсказуемый ветер, все было спокойно.

Чья-то рука легла ему на плечо.

— Мы добились отличного прогресса, верно?

Мягкий голос Линди проник сквозь защитную оболочку, которую он надел, как и все остальное снаряжение, чтобы защититься эмоционально, но ее прикосновение пробило защиту, и его самого. Он не знал, как она могла это сделать — заставить его чувствовать, заставить страдать, но она это сделала. Линди заставляла его хотеть снова стать цельным человеком, она заставляла его хотеть так много вещей, и его горло так сжалось, когда он повернулся к ней, что он не доверял своему голосу, поэтому Гриффин просто кивнул.

Как ни странно, они добились превосходного прогресса. Они почти вернули время, которое потеряли сегодня утром. Восточное и западное движение были охвачены, полностью сдержаны. К северу огонь почти не продвинулся вперед, казалось, что он застрял в скалах, а к югу, в направлении города, они лихорадочно продвигались вперед, опережая пламя, и, как ни странно, были уже совсем близко.

Так они простояли довольно долго. Линди вздохнула и откинула волосы с лица, ее пальцы оставили длинную полоску грязи на щеке и подбородке, которая присоединилась к нескольким полосам. Глядя на нее, Гриффин не мог поверить, как сильно он увяз в ней, и как она сумела пробиться через это только своим голосом и прикосновением.

— Я действительно думаю, что у нас все хорошо, — сказала она.

— Да. — Он не мог отвести от нее глаз. — У нас все хорошо.

Но она нахмурилась и схватила его за окровавленную руку.

— Где, черт возьми, твои перчатки? — вытащив их из заднего кармана, она помахала ими перед его лицом. — Привет, Земля-Гриффину, выходи, Гриффин.

Мрачная улыбка тронула его губы. Как получилось, что эта грубая и неуклюжая женщина привлекла его?

— Ты очень ласковая, правда?

Линди подавила желание улыбнуться.

— Если хочешь, чтобы тебя обняли, иди и найди свою маму. — Но поскольку она ничего не могла с собой поделать, то поднесла его ладонь к своей щеке, и что-то внутри нее отреагировало на эту простую связь. Она спросит, если он тоже это чувствовал. Или он тонул во всех эмоциях, с которыми сталкивался? — Я знаю, что сегодня тебе тяжело, — тихо сказала она. — И что ты расстроен и страдаешь…

Его большой палец скользнул по ее подбородку.

— Я не страдаю…

— Гриффин.

— Разве я выгляжу сейчас расстроенным, Линди?

Она оглядела его с ног до головы. Теперь его глаза блестели, но не от страха или паники. Прежде чем женщина успела это сказать, он положил свободную руку ей на бедро, прижимая к дереву. Заслонив ее своими широкими плечами, он посмотрел на нее с таким выражением, что у нее перехватило дыхание.

— Может, тебе стоит измерить мне температуру, — предложил он.

О, Боже.