Раскаты

– Не нужна…– прошептала она.– Ты другую завел, что ли?

– Какая ты догадливая,– насмешливо сказал Самсонов.

Девушка зажмурилась – как на тренировках, когда от боли были готовы потечь слезы.

– Я же слышала слухи… и не верила… Я считала, что все вранье…– две жгучие дорожки заблестели на ее щеках.

– Почти год здесь работаешь, а все еще веришь в сказки?– издевательски весело спросил Самсонов.– Короче, собирай свои шмотки, освобождай гримерку, и убирайся к чертовой матери!

– Нет… не уйду…

– Что?

– Не уйду!– упрямо крикнула она. Ее глаза, наполненные слезами, потемнели от гнева, стали практически черными.– Контракт пока в силе, сам сказал!

– Ну, тогда оставайся и работай, тварь, если сможешь!– Самсонов ткнул ее сапогом в голову, повалил навзничь.– Принцесса цирка…

Эльза медленно поднялась. Дернув за дверную ручку, вышла из закулисья на улицу. Ветер гнал по серому небу оборванные тучи. От холода кожа девушки покрылась мурашками, но она даже не заметила. И когда с неба начали падать – сначала робко, потом все смелее, стылые капли дождя, она не пошевелилась.

14

– Чертов дождь…– Арцыбашев глянул на небо. На лоб упало несколько капель.– Крышу подними, Григорий.

– Уже исполняем,– ответил водитель.

Красный «форд» накрыло черным зигзагом козырька. Машина снизила скорость, прижалась к краю дороги.

– Зонт забыл взять, черт…– когда машина заехала на небольшой дворик перед моргом, Арцыбашев черной молнией метнулся к его входу.

– Мне нужен доктор Навалов,– сказал он у стойки регистратуры.– Я Арцыбашев.

Через пару минут подошел полный мужчина в грязно-сером халате. Он кивнул лысеющей головой – линзы его очков тускло блеснули:

– Навалов. Пойдемте со мной. Я позвонил, как только ее привезли.

– Ее отец приезжал?– спросил Арцыбашев.

– Пока нет. Ждем с минуты на минуту.

– А Яковлев, помощник полицеймейстера?

– Уже здесь. Пойдемте,– с нетерпением повторил он.

Навалов провел Арцыбашева по длинному, обшарпанному, мрачному коридору, завел в одну из комнат – холодную, отделанную кафелем. «Точь-в-точь операционная»,– подумал Арцыбашев. В центре стоял тяжелый железный стол, покрытый грубой мешковиной. Под ним угадывался силуэт человеческого тела.

– Здравствуйте,– вошел Яковлев. Увидев стол, его лицо изменилось.– Ох, Господь милосердный,– он перекрестился.

– Прокофия Захаровича пока нет…– сказал Навалов.

– Да и плевать на него,– Арцыбашев подошел к столу и откинул мешковину до плеч.

– Господь милосердный… Господь милосердный…– Яковлев побледнел, но взгляда от лица Анны не отвел.

Арцыбашев с каменным выражением рассматривал синюю исковерканную маску, в которое превратилось лицо жены: сжатые веки, губы, скривившиеся в мучительной агонии, высунутый прикушенный язык. На шее Анны темнел кривой неглубокий рубец.

– Асфиксия…– задумчиво протянул Навалов. Арцыбашев понял и без его подсказки.

– Вы недавно стали помощником?– спросил он у бледного Яковлева. Тот кивнул.– Впервые видите труп?– он снова кивнул.– А жена у вас есть?– опять кивнул.– Если она решит повеситься, будет выглядеть так же,– подвел итог Арцыбашев.

– Да, нам еще повезло, что ваша супруга ничего не ела…– Арцыбашев строго посмотрел на Навалова.– Вы же понимаете, как врач врача…– скромно добавил он.

– Понимаю. У висельников с набитым кишечником все выходит – через низ, разумеется,– пояснил Арцыбашев для Яковлева.– Здесь могла стоять такая вонь, что вы бы плавали в море блевотины.

– О Боже, Царица Небесная… может, хватит осмотра?– попросил помощник полицеймейстера.– Я все запишу и отправлю к делу.

– Его закроют?– спросил Арцыбашев.

– Безусловно. Жертва мертва, убийца тоже.

– Осталось разобраться с клиникой этого недоучки Градова,– продолжил Арцыбашев.– Никакой он не врач, и с Фрейдом не связан. Окончил в Ярославле курсы фельдшеров, вот и все его образование.

– Откуда вы знаете?– спросил Яковлев.

Арцыбашев достал из пальто смятые, исписанные листки:

– Здесь вся информация. Трясите его, как грушу, с обоих направлений. Он даже меня обдурил, а я такого простить не могу…– он посмотрел на Навалова с презрительным подозрением.– Вы-то хоть настоящий доктор?

– Я?..– Навалов испуганно встрепенулся, но тут же осмелел.– Да, голубчик, доктор. Хоть в Париже не учился, а все же диплом имею. А сейчас иду на второй, между прочим.

– Приятно слышать,– Арцыбашев протянул ему сторублевую купюру.– Спасибо, коллега, что потратили время на нас.

– Постойте, а как же Антонов?– спросил Навалов, не забывая забрать деньги.

– Кто не успел, тот опоздал. А мне надоело стоять и дышать трупными парами. Вы,– сказал Арцыбашев Яковлеву,– впустили их в себя уже сверх меры.

–Тогда я ухожу…– пробормотал он в ответ. Они вышли вместе.

Угрюмый и мокрый Прокофий Антонов, топтавшийся возле регистратуры, спорил с дежурным:

– Да когда же ваш доктор придет-то?

– Скоро должен быть.

– Да я уже десять минут жду!..

Потеряв жену и дочь, Прокофий осунулся и поседел, стал выглядеть совсем жалко. Исчез умелый хлопотный делец – вместо него на свет выполз тусклый, пахнущий перегаром бродяга.

– Что такое?– спросил Навалов.