Раскол

Поскольку никаких животрепещущих политических вопросов на повестке не стояло и брифинг, судя по всему, прошел без эксцессов, репортеров перед зданием кабинета министров собралось не много. Премьер-министр Мартейнн уже вышел наружу и теперь отвечал на вопросы девушки-корреспондента одной из ежедневных газет. Исрун держалась на почтительном расстоянии, ожидая удобного случая, – ей хотелось переговорить с Мартейнном без того, чтобы их слышали другие журналисты.

Мартейнн излучал самоуверенность, без которой в политике вряд ли можно состояться. Его коротко стриженные волосы были слегка тронуты сединой, хотя он перешагнул сорокалетний рубеж не так давно. Он был красив лицом и подтянут. Роста, правда, был не очень высокого, что удивило Исрун, когда она впервые увидела его воочию, хотя кому как не ей было знать, что телевизионная картинка может быть обманчивой.

Кивнув Исрун, он решительным шагом направился к ней с улыбкой на губах. Она улыбнулась в ответ:

– Здравствуйте, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Разумеется, Исрун.

Для нее не осталось незамеченным, что он делает особый акцент на том, чтобы называть ее по имени при каждой встрече; и хотя она осознавала, что это лишь профессиональный прием, противостоять шарму Мартейнна было непросто – ничего удивительного в том, что его партия получила на выборах абсолютное большинство голосов.

Исрун перевела взгляд на Рурика, чтобы дать ему знак начинать съемку, но тот, как всегда, оказался на шаг впереди. Тогда она снова повернулась к Мартейнну и задала свой вопрос:

– Я хотела бы узнать, как вы отреагировали на гибель Снорри Этлертссона.

Мартейнн стоял не двигаясь, и от Исрун не укрылось, что вопрос застал его врасплох, но он явно старался сохранить невозмутимость перед телекамерой. Исрун заметила и то, что он собирается с ответом непривычно долго; как правило, даже на самые неожиданные вопросы Мартейнн отвечал быстро и уверенно. Теперь же пауза затянулась, и это явилось достаточным доказательством того, что Исрун своим вопросом выбила его из равновесия.

– Сейчас семья Снорри переживает тяжелый момент, – заговорил наконец Мартейнн. – И я лично выразил глубокое соболезнование Этлерту и Кларе.

Он умолк, сохраняя на лице траурное выражение. Было очевидно, что он ожидает, пока Рурик выключит камеру. Исрун, однако, сдаваться не хотела и предприняла новую попытку вывести Мартейнна на откровенность:

– Полиция считает, что его, возможно, убили. С вами велись какие-либо разговоры о повышении мер безопасности в свете того, что это происшествие может иметь политическую подоплеку?

– Я не хотел бы обсуждать эту тему, – ответил Мартейнн и, судя по всему, тут же понял, что проговорился.

– Благодарю вас, – сказала Исрун и, повернувшись к Рурику, добавила: – Снято.

Потом она снова обратилась к Мартейнну.

– Я совсем не хотела ставить вас в неловкое положение этими вопросами, – на голубом глазу солгала она, дружелюбно улыбаясь.

– Ничего страшного. – Мартейнн тоже излучал дружелюбие, на лице у него играла его самая очаровательная улыбка, предназначенная для избирателей.

– Вы ведь дружили со Снорри? – спросила Исрун.

Мартейнн не терял бдительности: пусть камера и выключена, но он все еще беседует с репортером.

– Раньше мы хорошо знали друг друга, но потом наши пути разошлись. В последние годы никакой связи с ним я не поддерживал, но его смерть все же оказалась тяжелым ударом для меня.

Судя по всему, ему не потребовалось много времени, чтобы дистанцироваться от своего бывшего друга.

Мартейнн взглянул на часы:

– К сожалению, я спешу. Рад был пообщаться с вами, Исрун.

Он одарил ее очередной улыбкой и, не оглядываясь, направился к министерскому автомобилю.

17

– Привет, Ари, – сказала девушка на другом конце провода.

Он узнал ее по голосу.

– Привет. Пришел результат теста на установление отцовства? – спросил он без обиняков.

– Пока нет, – ответила она.

Тогда зачем она ему звонит?

Ари молчал.

– Но… мне просто захотелось узнать, как ты. Ты там не слег еще с этой лихорадкой? Что-то про нее в новостях больше ничего не слышно.

– Да, о ней перестали говорить в СМИ, как только страсти немного улеглись, – ответил Ари, интуитивно чувствуя, что на самом деле девушка звонит по другой причине, но не решается сразу заговорить об этом. – Ты не беспокойся, я соблюдаю осторожность. Новых случаев заболевания не выявлено, так что до конца недели город наверняка выйдет из карантина. – Ари старался говорить уверенно, хотя его страх перед коварной болезнью никуда не делся.

– У вас там какая-то медсестра умерла?

– Увы, да. За людьми, которые с ней общались, наблюдают, чтобы инфекция не распространилась дальше, – произнес Ари и сам удивился, насколько черство прозвучали его слова. – Но ее смерть, конечно, ужасная трагедия.

– Ты сейчас на дежурстве?

– Да, на вечернем. Мы с начальником выходим на работу по очереди.

– Может, встретимся, когда все это кончится? Поговорим? – предложила девушка едва слышно. – Тебе наверняка будет приятно познакомиться с мальчиком.