Расколотая свобода

У меня было все, чего я хотела. Хорошая семья. Друзья. Мужчина, который по-настоящему любил меня. Сестра-близнец, готовая бороться за наши отношения, хотя сама была влюблена в моего мужчину.

Иззи извинилась за то, что поцеловала его, а потом расплакалась. Я держала ее за руку, потому что так поступают сестры.

Я понимала ее, лишь сильная женщина могла пережить потерю Данте. Даже признавая, что Иззи с Данте не будут вместе, что он не любит ее так, как меня, я сомневалась в своей готовности связать с ним жизнь.

Боль, пронзившая меня при виде его губ на чужих губах, дала понять, что я не вынесу его потерю. У меня не останется сил жить дальше. Я потеряюсь в море боли и не смогу спастись, потому что мне никто не поможет. А сама я не знаю, как вылечить разбитое сердце.

Вот только мой волк отказывался отпускать меня и был готов развеять все мои переживания.

– Твой дом здесь, со мной, – проворчал он, заезжая на ферму своей семьи.

Как и в детстве, так и во время учебы в университете, я ни разу не задумывалась, откуда у его мамы столько земли.

– Это твой отец купил эту ферму?

– Конечно, – Данте пожал плечами. – А может, украл землю или силой заставил подписать документы по продаже. Никогда об этом не задумывался.

– Ты когда-нибудь искал его? Хотел узнать поближе?

– Нет. Я получил его имя, и это почти все, что мне от него нужно. Остальное умерло или исчезло. Нет смысла зацикливаться на фантазиях.

Я кивнула. В этих словах было больше смысла, чем он сам осознавал.

– И ты смирился с этим? А сможешь смириться с тем, что нам не суждено быть вместе?

– Лайла, – сказал Данте хриплым шепотом. – Ягненок, я едва не потерял тебя. Я держал тебя за руку, а ты ускользала прямо у меня на глазах… знаешь, каково это? Когда тот, кого ты любишь, практически умирает у тебя на руках, и нет способа вернуть его?

Говоря это, он унесся мыслями куда-то далеко, и я решила, что он вспоминает свою службу. Я знала, есть истории, которые он никогда мне не расскажет, – например, наполненные болью воспоминания о войне и мафии.

– Прости, что из-за меня тебе пришлось пройти через это, особенно если уже приходилось раньше оказываться в такой ситуации.

Он хлопнул рукой по рулю:

– Черт, это я виноват. Твой брат прав, не надо было втягивать в это ни тебя, ни Иззи.

Пожав плечами, я посмотрела на закат над холмами:

– Я бы все равно не уехала.

– Красивая, умная и упрямая, – прорычал Данте, когда мы повернули к большому красному сараю. – Ты напоминаешь мне одну из маминых лошадей, хотя всегда будешь моим маленьким Ягненком.

Мы въехали на подъездную дорожку и поехали по ней к задней части дома, где находился еще один акр земли, усеянный зеленой травой. Пара лошадей собралась возле тюка сена, хрустящий под шинами гравий привлекал внимание коров, и они отвечали мычанием.

Данте направил машину к большому красному сараю, куда мы обычно ходили, когда заболевал кто-то из животных.

– Лошадь заболела? – спросила я.

– Типа того.

Данте выключил зажигание, и мы посидели так минуту. Он положил руку на живот, сделал глубокий вдох, а затем перевел взгляд на меня. В его глазах плескались боль, голод и решимость.

– Я покажу тебе стойло Отэм, а потом разберемся с нашей ситуацией.

– Сомневаюсь, что у нас есть какая-то ситуация. Не после всего, через что мы прошли. Не после того, как ты позволил другой женщине поцеловать себя, и я это видела, – в моем тоне смешались гнев, боль и сожаление.

– Ягненок, даже не пытайся выяснять отношения сегодня. Я не в настроении, – он открыл дверь, вылез из машины и резко захлопнул ее. Я наблюдала, как он поднял голову к небу, потянул шею, а затем пару раз выругался, и только потом обогнул капот машины и подошел открыть мою дверь.

– Понести тебя? – он окинул взглядом мое тело и остановился на голове, словно пытался понять, зажила ли моя травма.

– Понести меня? Зачем? – я порывалась самостоятельно выбраться из машины, но он тут же обнял меня, словно я была фарфоровой куклой. – Данте, я отдыхала целую неделю. Ничего серьезного, лишь небольшая травма головы.

– Совсем не небольшая. Ты была в коме.

– Из-за внутричерепного давления, а теперь все прошло. Со мной все нормально, – меня насмешило его нелепое поведение.

Он сделал шаг и встал передо мной, не отпуская меня. Моя грудь прижималась к его груди, а живот – к его прессу. Я вся оказалась вплотную к его мощному телу. Конечно, мое собственное тело немедленно отреагировало, но я не ожидала, что сильнее всего меня заденет боль в его глазах.

Он провел рукой по спине к шее и запустил пальцы в мои волосы. А потом прижался лбом к моему лбу.

– Один, – он сделал вдох, и я тут же расслабилась. – Два, – еще один вдох, и я закрыла глаза.

Так Данте досчитал до семи, а потом, когда распахнул глаза, я увидела в них непролитые слезы. Он осторожно погладил большим пальцем чувствительное место чуть ниже моей челюсти.

– Я чуть не потерял тебя. И только я виноват, что позволил тебе бегать по острову. Я поступил безрассудно, и мне придется жить с этим до конца своих дней.

Отстранившись, я шагнула прочь, хотя отчаянно желала и дальше стоять в его объятиях: