Расколотое сердце кондитера (СИ)

— Что происходит? — спросил Зефир.

Он сердцем чувствовал, что им следовало покинуть дворец как можно быстрее.

— Боюсь, что тучи уже заволокли прекрасное небо над моими землями, — Кизил начал выходить из-за стола, и все присутствующие заметили, как дрожали пальцы на его руках. — Цитронийцы…

Кизил взглянул на Шелковицу, а после на всех остальных.

— Цитроницы жгут иргийские приграничные деревни…

Глава 45

Дворец они покидали в спешке.

Казавшийся еще совсем недавно таким спокойным и тихим внутренний сад, гудел, наполняясь шумом от шарканья десятков сапожных подошв — стражники сформировывали небольшие отряды и трусцой куда-то бежали. Хотя оружия в их руках до сих пор не было, теперь у Лиды не оставалось сомнений, что иргийцы, охранявшие дворец, были настоящими стражниками. Мужчины постарше и совсем еще молодые парни были собраны и серьезны, весь их статный вид давал понять любому, кто взглянет на них в этот момент, что они готовы ко всему, готовы исполнить любой приказ.

Но разглядывать их, да и думать, куда они бегут, не было времени.

Лида предположила, что пока Шелковица докладывала Кизилу о том, что произошло на приграничных между Иргой и Цитроном территориях, другой знакомый ей старейшина, Кассис, распоряжался дворцовой стражей. И это казалось Лиде странным.

«Разве не Кизил должен отдавать всем приказы?» — задавалась она вопросом, смотря на спину иргийского царя.

Все понимали — Кизил был растерян. Он не знал, что ему следовало предпринять для начала. Решение каких вопросов можно было отложить на потом, а какие требовали его немедленного вмешательства? У Лиды болело сердце за молодого царя. Ей так хотелось хоть чем-нибудь ему помочь! Поддержать его, дать какой-нибудь совет. Но Лида ничего не смыслила ни в государственном управлении, ни в военной стратегии. Она, как и многие люди ее возраста, и в страшном сне не могла представить, что однажды окажется в гуще подобных событий.

— С нами ведь все будет хорошо? — шепотом спросила у Лиды Марина.

И крепко сжала руку подруги.

Маня боялась. Даже больше, чем сама Лида.

Чтобы хоть как-то ее успокоить, Лида постаралась улыбнуться, но ее рот лишь искривился, не подарив Марине столь желанного спокойствия.

Девушка отвернулась и больше не проронила ни слова.

Кизил вел их через сад к постройкам, напоминавшим Лиде хозяйственные, такие, в которых хранились газонокосилки, грабли, лопаты, тележки и различная мелочь, так необходимая людям, имеющим в своем распоряжении дачу или же живущим за городом круглый год. Разумеется иргийские постройки и рядом не стояли с обветшалыми сараями, склоченными из того, что умелым дачникам попадалось под руку — все постройки были выполнены из белого, искрящегося под солнечными лучами, камня. А крыши из красной черепицы и вовсе напомнили Лиде крыши домов в старых европейских городах.

В одну из таких построек они вошли друг за другом — по-другому не позволял узкий проход.

Кизил шел первым, после него Шелковица. Лида и Марина оказались между Зефиром и Максимом, их группу замыкали Трюфель и Барбарис.

Спускаясь по винтовой лестнице вниз, всем приходилось идти на ощупь, шершавые стены и факел в руках царя были их единственными ориентирами. Но там, внизу, было куда светлее и их уже дожидались.

— Государь!..

Двое иргийцев уже привычным стуком сапожных каблуков поприветствовали Кизила.

— Все готово для перехода! Баттенберг ответил на наше сообщение, они готовы принять Ее Величество.

Внимание Лиды привлекло странное устройство, напоминавшее ей круглый столик на высокой металлической ножке. Вместо столешницы у него было что-то вроде компаса с разделением на четыре секции и стрелкой. Как решила Лида, устройство служило своеобразным ключом для открытия дверей в четыре соседствующих с Иргой государства: Марципан, Макадамию, Цитрон и Парфе.

На противоположной от входе стене имелось и четыре двери.

«Значит, что-то такое же есть и во дворце Марципана?»

А она и не знала.

«В очередной раз ничего незнающая Лида проигрывает этому миру», — безрадостно подумала Лида, оглядывая стражников.

Те с не меньшим интересом, хотя старались не подавать вида, смотрели на нее и Марину.

— Мне жаль, что приходится прощаться с вами таким образом… — Голос Кизила звучал приглушенно, почти неслышно. И сипло. — И, Лидия, мне жаль, что Вы проделали такой путь… считайте что зря.

Лида с этим не согласилась.

— Не говорите так. Мы все же смогли встретиться и поговорить. Пусть и не обо всем, но Вы знаете, что не остались в этой ситуации один.

Сказав это, Лида замолчала, не сказав того, что ей еще хотелось. Ее слова не были ложью, но и правды в них было с горошину. Даже если она и считала Кизила и иргийцев союзниками, именно их деревни, если верить тому, что сказала Шелковица ранее, сейчас горели в пламени цитронийцев.

Но почему они напали?

Почему правящая семья Цитрона отдала такой приказ?

— Если бы я могла хоть чем-то Вам помочь, — сказала Лида с грустью.

Она хотела помочь, но не знала как.