Расколотый берег

– Сиб, мы тут запарились немножко. Будет время – позвоню, ладно?

– Мне как-то неспокойно, Джо. Ты же знаешь, я без повода никогда…

Кэшин хотел было подтвердить, что да, прекрасно знает, но она продолжила:

– Позвони прямо сейчас, Джо. Минутное ведь дело! Позвони быстренько, и все.

– Ладно-ладно, позвоню. Честное слово.

– Вот и молодчина! Спасибо тебе, Джозеф!

Позвонить Майклу… Майкл навестил его в больнице, один раз. Он так и простоял у окна, разговаривая оттуда, ответил на три телефонных звонка и сам кому-то позвонил. Уходя, он бросил: «Опасная у тебя работенка вообще-то». И улыбнулся противной улыбочкой начальника, как бы намекая: «Ближе все равно не подойду. Может, когда-нибудь придется с тобой расстаться».

Хопгуд просунул голову в дверь:

– Звонил Кобхем, с заправки «Бритиш петролеум». В машине трое.

Заправка была в ста сорока километрах от участка.

Кэшин вышел пройтись, купил сигарет, снова поддавшись искушению. Вечер выдался холодный, капли дождя косо летели под западным ветром, последние листья как будто заигрывали с обрывками газет в свете уличных фонарей. Он закурил и зашагал мимо построенных из базальта домов, миновал мрачное здание суда, где молодые люди частенько обретали не желавших их знать отцов, завернул за угол, начал подниматься вверх по склону, мимо темных магазинов к бывшему зданию Банка Содружества, где теперь разместились лавка, торговавшая цветами и сувенирами, и туристическое агентство.

Здесь, на холмах Кромарти, в девятнадцатом веке выросли каменные и кирпичные дома первых местных богатеев – торговцев зерном и шерстью, оптовиков, владельцев мельницы, пивоварен, литейных мастерских, заводика, где делали джутовые мешки, ледников, завода по разливу минеральной воды, крупных землевладельцев, докторов и юристов.

В детстве каждая поездка в город становилась для Кэшина событием. Выезжали они в субботу утром в «кингсвуде», отец всегда с порезами от бритвы, зачесанными назад черными блестящими волосами, а мать – в особенном платье, которое она надевала только в город. Кэшину вспомнилось, как она гладила отца по затылку рукой с ярко-розовым маникюром.

Он снова завернул за угол, у паба «Регент», из-за желтых окон которого раздавался шум, словно там не переставая бились волны. Когда с магазинами и покупками бывало покончено, Мик Кэшин и его брат Лен заглядывали в «Регент», перед тем как возвращаться домой. Он высаживал Сибил с мальчишками на берегу, а сам отправлялся в паб. В маленьком ларьке они покупали чипсы, шли на длинный пирс и глазели на лодки и рыбаков. Потом возвращались по той самой улице, по которой он шагал сейчас. Кэшин вспоминал, что Майкл всегда держался особняком, плелся позади, не пропускал ни одной витрины. Машину было нечего искать – она всегда стояла где-нибудь возле паба. Они садились и ждали Мика Кэшина. Майкл брал с собой учебники, делал домашнее задание, чаще всего математику. Мать читала вслух загадки из книжки – Джо их просто обожал, помнил наизусть все до единой. Майкл был выше этого.

Мик Кэшин и дядя Лен переходили дорогу, смеялись, обнимали друг друга за плечи. Лена тоже уже не было – его убил приступ астмы.

Кэшин почувствовал, как в лицо ему дует ветер и волосы пахнут солью. В нем проснулся тот давний мальчишка. Он завернул за угол и вернулся к себе, в затхлое помещение участка, где за конторкой сидели двое немолодых уже людей, а дежурный полицейский со страдальческим видом чесал в затылке. Кто-то в камере то ли грустно пел, то ли стонал.

В участке были Хопгуд и четверо в гражданском. Один – худощавый, лысоватый – жевал гамбургер и заедал его ломтиками жареной картошки, макая их в томатный соус. Дав стоял у кипятильника и наливал кипяток в пластиковый стакан.

– Привет, турист, – произнес Хопгуд. – Тут один у Хоскинсона сообщил, что они проехали. У нас с вами, стало быть, минут пятьдесят.

Без лишних слов Хопгуд подошел к белой доске, испещренной следами пометок с тысяч прошедших здесь брифингов, и набросал схему дороги.

– Скорее всего, эти кадры поедут к Донни или к Люку, – начал он. – Разницы нет, они живут по соседству. Едут они по Сток-ярд-роуд. Там как раз стоит наша машина. У них поломка, так что заодно они и сообщат мне, когда парни проедут. Когда они свернут на Андерсен-роуд, вот сюда, на второй светофор, то поедут или направо, или прямо, потом по Кардиган-стрит, и свернут направо. – Ручка Хопгуда прочертила путь дальше, до Кромарти. – Там всегда полно машин. Возьмем их вот здесь, где одна полоса. – Он ткнул в перекресток. – Лэмбинг-стрит и Сток-ярд-роуд. – Дальше по дороге он поставил крестик. – Вот. Автомастерская Голдинга. Престон и Ка-Ди, встаете здесь, развернувшись в сторону города. Вы будете третьей группой. Я вам подскажу, когда выдвигаться, будете ехать впереди пикапа. Когда подъедете к светофору на Лэмбинг, там будет гореть красный, пока мы всё не закончим. Понятно?

Все закивали, а тот, что ел гамбургер, громко рыгнул.