Расколотый берег

– Дальше, когда машина потащится за вами, – продолжил Хопгуд, – вы, ребятки, сидите тихо как пришитые. Ждете, ясно вам? Ллойд, Стегги и я, то есть первая группа, пристроимся в «крузере» им в хвост и быстренько выскочим. – Хопгуд приостановился и почесал под носом. – Да, вот еще что… Ллойд, Стегги и все остальные. У меня тут есть указание, что теперь с этими дебилами ничего – ничего,понятно – не должно случиться! – Он внимательно обвел взглядом всех, кроме Кэшина и Дава. – Ну вот. Что-нибудь не так пойдет, сразу сматываемся. Мы этих обалдуев измором возьмем. Здесь не отдел спецопераций. Старший сержант Кэшин, хотите сказать что-нибудь?

Кэшин ответил не сразу:

– Я пообещал инспектору Виллани и комиссару по уголовным делам, что семеро опытных офицеров доставят троих ребятишек на допрос без всяких проблем.

Хопгуд кивнул:

– Так. Детективы Кэшин и Дав, вы будете второй группой в машине следом за ними. Ваша помощь вряд ли понадобится. Вопросы есть? Нет? Тогда пошли, я еще раз со всеми переговорю. Позывной – «Сэндвич». «Сэндвич», запомнили?

– А если у них приемник настроен на полицейскую частоту? – спросил Престон.

Жидкие усики под большим носом делали его похожим на грызуна.

– Да ты смеешься, – ответил Хопгуд. – У этих долбоклюев из Даунта?

Вошел полицейский в форме и доложил:

– Третий человек в машине, скорее всего, тоже родственник, Кори Паскоу. Он возвращается из Сиднея.

Все оделись и вышли на парковку за участком – небольшой мощеный дворик, вырезанный прямо на каменистом склоне.

– Берите «фэлкон», – посоветовал Хопгуд Кэшину. – Хоть и драндулет на вид, но еще ничего.

Выехали колонной – впереди «лендкрузер» Хопгуда, потом Кэшин и Дав, а за ними, в белом «коммодоре», Престон и Ка-Ди. Дождь уже лил вовсю, в лужах отражались огни машин, неоновые вывески магазинов – красные, белые, синие, зеленые и желтые. Они пересекли шоссе и двинулись дальше, по окраинам, мимо ипподрома, игровых площадок, к старым скотобойням. Это и была Сток-ярд-роуд, по которой сейчас им навстречу ехали мальчишки.

– Этот тип знает, что делает? – спросил Дав, зарываясь подбородком в воротник куртки.

– Хочется верить, – ответил Кэшин.

В машине воняло сигаретами, потом и картошкой, жаренной на старом масле.

– «Сэндвич», – третьей группе, – раздался из рации голос Хопгуда. – Объект на подходе, выйду на связь через двадцать пять минут.

– Третья группа, вас понял, – ответил, кажется, Ка-Ди.

Справа показалась автомастерская Голдинга – большое жестяное сооружение под сиреневой вывеской. В зеркало заднего вида Кэшин увидел, как в белом «коммодоре» потушили фары.

Дождь хлестал как бешеный. Кэшин переключил дворники на ускоренный режим.

– «Сэндвич» – первой группе, – заговорил Хопгуд. – Поворачивает налево.

– Группа два, понял, – отозвался Кэшин и двинулся за «крузером» по грязной и скользкой обочине. Оба остановились, так же одновременно развернулись. Он встал сзади, выключил все фары.

В окно постучали. Он открыл.

– Не глуши мотор, поедешь сразу за нами, – велел Хопгуд. – Радиосвязь прекратить.

– Ладно.

– Дождь еще этот чертов! – досадливо произнес Хопгуд и исчез в темноте.

Кэшин закрыл окно. Они сидели молча. Заныло бедро, он хотел было попробовать дыхательную гимнастику, но не получилось – каждую минуту-другую надо было шевелиться, перемещать вес на менее чувствительные нервы.

– Я закурю, ничего? – спросил Дав.

– Давай вместе.

Кэшин щелкнул зажигалкой, взял у Дава сигарету и слегка приоткрыл окно. Сигарета Дава светилась в темноте красным угольком. Молчали они недолго – никотин кому хочешь развяжет язык.

– Часто? – начал первым Кэшин.

Дав повернулся к нему, сверкнув белками.

– Что – часто?

– Ну, часто представляешь коренных?

– Виллани спасибо скажите. Говорит, его просто задолбали этой связью с Бобби Уолшем. Знаете, почему я от федералов ушел? Неохота быть образцово-показательным полицейским из коренных.

– Я в начальную школу с Бобби Уолшем ходил, – начал было Кэшин, но тут же пожалел.

– А я думал, он из Даунта.

– Там тогда школы не было. Все в Кенмар ходили.

– Так вы знакомы?

– Меня-то он вряд ли помнит. Вот, может, брата моего двоюродного, Берна… Там одна компания была, обзывали всех.

«Ну и чего ты об этом заговорил! – мысленно выругал себя Кэшин. – Подлизываешься к нему, что ли?»

Опять стало тихо, даже двигатель не урчал. Кэшин тронул педали, и мотор тихонько заработал.

– Как обзывали?

– Черномазый, негритос, сам знаешь как.

Разговор прервался. Дав попыхивал сигаретой.

– А брат твой двоюродный здесь при чем?

– Мать у него из аборигенов. Тетка моя, Стелла, из Даунта.

– Ты, значит, аборигенам свояк.

– Ага, вроде того.

Лежа в больнице, он вдруг задумался, почему никогда на защищал своих двоюродных, Дугью, вместе с Бобби Уолшем и другими ребятами из Даунта, когда белые обзывали их черномазыми и негритосами. Он всегда уходил. Его никогда не обзывали, да его это и не сильно волновало. Однажды он рассказал о драках отцу. Мик Кэшин как раз чинил трактор, старый «мэсси-ферпосон», и выкручивал большими пальцами свечи зажигания.