Расколовшаяся Луна

О, этот негодяй. Сделав три шага, я достигла его, не зная, как мне всё это претворить в жизнь, те более или менее грешные и признаюсь так же отчаянные мысли, которые вертелось у меня в голове. Но поцелуй был, наверное, не таким уж плохим началом.

Колин расслабленно покоился возле решётки и смотрел на меня загадочным взглядом, когда я садилась ему на колени. Без брюк кимоно. Только потрёпанный килт между нами. И да, там что-то двигалось, и в этот раз это была не хижина в шторм.

Я склонилась вперёд, пока наши губы не находились всего в нескольких миллиметрах друг от друга, но прежде чем смогла его поцеловать, я почувствовала, как внутри меня поднимается гнев. Гнев и мстительность, и… любовь. Не касаясь его губ, я позволила своим губам путешествовать вниз, вдоль шеи до сгиба плеча, этого мягкого, ранимого места над его ключицей, и укусила, в то время как мои ногти поцарапали его грудь. У меня не было больше когтей, как раньше, и тем более они уже не были накрашенными. Они вряд ли могли что-то ему сделать. Но мои зубы были острыми. Колин застонал, когда я впилась ему глубоко в кожу, так глубоко, что они оставили след. Он задёргал привязанными руками, но не предпринял никакой попытки остановить меня.

Но моего укуса хватило, чтобы смягчить меня. Я с почти незнакомым удовлетворением смотрела, как голубоватая кровь текла из ссадин, и слезала её. На вкус металлическая. Немного горькая. Сладкая. Мой гнев улетучился.

Но ещё я не находила в себе мужества овладеть Колином с помощью рук… а так же у меня не было мужества для всего другого. Что мне только делать? Он был связан. Он не мог помочь мне.

— Коснись себя, — проник его голос в мою голову, без того, чтобы его рот пошевелился. Коснуться себя? Я это правильно поняла? Его глаза говорили «Да». Однозначно «Да». — Ты ведь это уже делала.

Попалась. Но это было примерно полвека назад, во всяком случае, мне так казалось, а сегодня утром я даже не смогла нормально намазаться лосьоном для тела. Который, между прочим, всё ещё был выстроен в ряд на полу рядом с несессером, лаком для волос и влажной туалетной бумагой. Очень эротично.

А потом я всё-таки сделала это. Потому что не было другого выбора. Каждое движение помогало мне почувствовать то, что Колин сделал бы с удовольствием сам. Но я была единственной в этой игре, кто имел возможность. И кому было разрешено.

Я видела себя его глазами, знала, что он догадывался о том, что я чувствовала, когда кимоно сползло с моих плеч и я гладила свой мягкий живот, позволила своим пальцам странствовать дальше, по его и моей коже — столько много жизни. Никакой смерти на много миль вокруг.

Удивлённо я отметила, что моя левая рука стала более бойкой и открыла застёжку килта. Колин нежно взял кончик моего языка между зубов, когда юбка скользнула в сторону. И снова отпустил. Конечно, под ним на нём ничего не было надето. Я невольно заколебалась, после того, как придвинулась к нему ближе.

— Я думаю, что это не сработает, — прошептала я.

— Что именно ты имеешь в виду, Эли? — Ага. Господин снова развлекался. Хорошо для него. То, что у него всё функционировало, было явно. В принципе, у меня тоже было всё вполне нормально. Тем не менее…

— Боюсь, это… не подойдёт друг к другу, — сказал я, краснея. Понял ли он, что я хотела сказать?

— Если это чувствуется так, тогда это в самый раз. — Колин переместил свой вес, и я тихо вздохнула. Может быть, это всё-таки подойдёт. — Не шевелись. Привыкни ко мне. Я подожду тебя.

Я испытующе посмотрел на него. Он хотел ждать?

— Не волнуйся. У меня было больше ста лет, чтобы тренироваться. У меня нет проблем с преждевременной эякуляцией.

Я не могла по-другому — я просто должна была рассмеяться, даже если это испортит настроение. Ещё потому, что при словах Колина сразу подумала о любопытных вопросах Тильмана и о моём дерзком ответе про конфетти. Казалось, Колина моё веселье не вывело из концепции. Совсем наоборот. Серьёзность вернулась намного быстрее, чем я думала.

Да, для меня это было серьёзно. И в то время как мы склонились, щека к щеке, не двигались и мои мысли стали его, я, наконец, взяла его себе, как мужа.

Глава 39 Маленькая смерть

— И, я была хороша? — спросила я сухо, когда снова смогла здраво мыслить, и в уме пытаясь составить маленький, обозримый список тех травм, которые только что получила. Все излечимы.

Колин начал так неистово смеяться, что тряслась вся кровать. Его рука расслабленно покоилась на моих голых ягодицах, и после того как Мисс Икс — это была кошка, как я теперь знала, — освободилась от своего глубокого шока, она приползла к нам, чтобы прильнуть к сгибу локтя Колина.

— Как всегда, твёрдая единица, — пробормотал он с тихим сарказмом. — Я должен спросить тебя. Как было тебе? Как было нам?