Расколовшаяся Луна

— Я несколько раз пытался приблизиться к тебе духовно и для этого, между прочим, тренировался и медитировал до изнеможения. — Он скривил коротко рот. — И как уже упоминал, учуял опасность, но не мог её опознать. Я не знаю, кто этот Мар, а так же, где он находится. У меня только создалось впечатление, что он находился рядом с тобой. И если это окажется верным, было бы неразумно обеспечить его уликой того факта, что ты в союзе с Камбионом.

Хотя это звучало немного как размышления Шерлок Холмса, но всё-таки во всех отношениях было логично. Но прежде всего это забрало фундамент моего третьего возражения.

— Ладно, да. Может быть. Так как на самом деле я бы ожидала, что ты быстренько придёшь и что-то предпримешь, если какой-то Мар лакомится моими снами.

— Четыре дня назад я ещё был в южной части Тихого океана. Достаточно быстро? И я не хотел привести тебя к смерти тем, что внезапно появлюсь у тебя и в глазах другого Мара оспорю его пищу. Твоему брату это тоже не пошло бы на пользу.

— Ага. — Вдруг я показалась себе совершенно глупой. Конечно, были причины того, как действовал Колин. Я злилась, что сама не догадалось об этом, а только ругалась, вместо того, чтобы логично размышлять. При том, что это, в конце концов, была одна из моих сильных сторон — думать логично. По-видимому, гормоны счастья и страха затуманили мой мозг.

— Ты не могла всего этого знать, Эли, — ответил Колин снисходительно на мои мысли. — Мары очень жадные, и если они чувствуют, что другой Мар приближается к их жертве, они порой готовы убить жертву, чтобы его конкурент не мог ей полакомиться. Ты должна понять, что я не хотел этим рисковать.

— Да, конечно. Я это понимаю, — ответила я упрямо. Я так хорошо понимала это, что мой страх снова взял надо мной верх и заставил отступить моё недовольство. — И всё-таки, я всё ещё не понимаю, почему ты тащишь меня в это покинутое Богом место, хотя это опасно, находиться с тобой здесь, в этой хижине.

— «Всё-таки» — твоё любимое слово, да? — спросил Колин, улыбаясь.

— За которым сразу следует «нет», — ответила я сдержанно. Его улыбка превратилась в насмешливую усмешку, но после того, как он стряхнул с волос последние капли воды, она снова исчезла.

— Невзирая на то, что ты упрашивала меня поехать вместе, я подумал, что это может поощрить тебя бросить меня окончательно и разлюбить, — сказал он без эмоций.

— Что? Ты что, потерял рассудок? — воскликнула я разгневанно. — Разлюбить? И как это должно сработать?

— О, Эли, я уже тысячу раз видел это у вас, людей. Люди могут прекрасно разлюбить.

— Ну, по крайней мере, мы можем любить, — прошипела я и пожалела об этом в тот же момент. — Это у меня просто вырвалось. Мне очень жаль. Но ты сводишь меня с ума, Колин, я больше не могу думать здраво…

— Как раз это я и имею в виду, Эли. — Он сел на кровать и опёрся головой на руки. — Я хотел увидеть тебя, чтобы убедиться, что ты в порядке, что ты ещё можешь видеть сны.

— Из-за соперничества или из-за привязанности? — вспылила я. В конце концов, две минуты назад он лично сам сказал мне, что Мары защищают свою территорию с помощью любых средств. Может быть, я была его территорией.

— Я не думаю, что должен на это отвечать, Елизавета, — ответил он со знакомым высокомерием. Чёрт, мы ругались. И я это ненавидела. — Наш разговор — самый лучший пример того, что это не сработает. Это рано или поздно сделает тебя несчастной. Уже сейчас делает, не правда ли?

Я могла бы вспылить и ударить его или, может быть, плюнуть в него. Но обмануть не могла.

— Да, — сказала я тихо. — Я несчастна. Но я даже не ожидаю, что стану счастливой. Быть счастливой — это не для меня, во всяком случае, не постоянно. Точно так же, как быть весёлой. Ты не первый мой парень. Я знаю, как это может быть — иметь отношения с совершенно обычным человеческим мужчиной. И честно говоря, мне было до смерти скучно.

Колин подавил иронический смешок, не убирая рук со своего лица.

— Я серьёзно, Колин! Постоянно весёлые люди оказывают на меня давление, и рано или поздно я становлюсь для них бременем. Кроме того, для меня это как слишком сладкая конфета, когда всё хорошо и легко. В какой-то момент я хочу её выплюнуть. О, я знаю эти весёлые вечера вдвоём — пицца, DVD, может быть, какая-нибудь настольная игра. Настольные игры! У меня появляется сыпь, если нужно играть в настольную игру, а если я слишком много смеюсь, то потом часами икаю, а это по-настоящему больно! Я не была рождена для того, чтобы бегать, всегда ухмыляясь.

Теперь Колин действительно засмеялся. Качая головой, он откинулся на кровать.

— Я уже догадывался… это не сработает…, - пробормотал он.

— Сам виноват. Колин, честно, это было не последовательно. Ты приближаешься ко мне в моих снах, завлекаешь меня на Зильт, едешь мне на встречу на лошади, хватаешь меня, бросаешь на землю, приближаешься слишком близко… Что ты, в сущности, думаешь? Что всё это оставит меня равнодушной? Ты сначала разжигаешь меня, а затем отправляешь подальше?

— Извини, Эли, — сказал он тихо, но твёрдым голосом. — Я же мужчина. Я должен был приблизиться к тебе.